Форум » Архив » Приглашение на казнь » Ответить
Приглашение на казнь
Джули:
Ответов - 179, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Джули: http://www.krasilovdreams.borda.ru/?1-2-0-00000174-000-0-0-1243229624
Джули: А вот тут можно почитать http://lib.ru/NABOKOW/invitation.txt
Амура: Интересно, какая будет постановка... очень любопытно
Haker: Интересно! Какая постановка будет в РАМТе;) Были разные макеты декораций, например разные постановки (Театр Ермоловой, омский Театр, любительские тоже были) например
Haker: когда читала "приглашение на казнь", все не отпускало ощущение, что читаю "процесс"о"замок" кафки. но эта параллель меня только подталкивала читать дальше, пробираться сквозь набоковские коридоры мыслей и ощущений. смерть как освобождение - да. ну это не очень ново. что меня больше поразило, так это стремление "я" к "мы". герой-одиночка. особый, не такой, как все, все же находит выход в обществе себе "подобных". он ищет своих сообщников. но все же, на мой читательский взгляд, он находит их в своей же душе, он находит двойников себя же. герой также теряет и последнее: язык, с помощью которого он выражает свое "я", пытаясь в нем спастись перед смертью. у него не остается даже слова, даже языка.. интересна оценка Виктора Ерофеева языка в романе как спасения: "Ибо что такое стиль в экзистенциальном измерении? Стиль - это не просто человек, как утверждает формула Бюффона, но человек, нашедший общую меру в своем слове между собой и миром, то есть человек, подчинивший и одомашнивший мир. Но когда нет общей меры, как ее нет в "Записках из подполья" или у обериутов, то тогда стиль стремится к самоуничтожению, порождая стиль-калеку, обрывочный, рваный суррогат стиля, отражающий не приобретение мира, а потерю его"... дальше приведу несколько цитат из романа, особо мне полюбившихся: ...вроде ребенка, только что научившегося ступать, или точно куда проваливался, как человек, во сне увидевший, что идет по воде. но вдруг усомнившийся: да можно ли? ...Чужих лучей не пропуская, а потому, в состоянии покоя, производя диковинное впечатление одинокого темного препятствия в этом мире прозрачных друг для дружки душ, он научился все-таки притворяться сквозистым, для чего прибегал к сложной системе как бы оптических обманов, но стоило на мгновение забыться, не совсем так внимательно следить за собой, за поворотами хитро освещенных плоскостей души, как сразу поднималась тревога.. ..Тогда Цинциннат брал себя в руки и, прижав к груди, относил в безопасное место. ...То, что не названо, -- не существует.. ..."Какое недоразумение!" -- сказал Цинциннат и вдруг рассмеялся. Он встал, снял халат, ермолку, туфли. Снял полотняные штаны и рубашку. Снял, как парик, голову, снял ключицы, как ремни, снял грудную клетку, как кольчугу. Снял бедра, снял ноги, снял и бросил руки, как рукавицы, в угол. То, что оставалось от него, постепенно рассеялось, едва окрасив воздух. Цинциннат сперва просто наслаждался прохладой; затем, окунувшись совсем в свою тайную среду.. ...полою сердце прикрыв.. ...В теории -- хотелось бы проснуться. Но проснуться я не могу без посторонней помощи, а этой помощи безумно боюсь, да и душа моя обленилась, привыкла к своим тесным пеленам. ..."Что я тебе скажу? -- продолжал он думать, бормотать, содрогаться. -- Что ты мне скажешь? Наперекор всему я любил тебя и буду любить -- на коленях, со сведенными назад плечами, пятки показывая кату (*7) и напрягая гусиную шею, -- все равно, даже тогда. И после, -- может быть, больше всего именно после, -- буду тебя любить, -- и когда-нибудь состоится между нами истинное, исчерпывающее объяснение, -- и тогда уж как-нибудь мы сложимся с тобой, приставим себя друг к дружке, решим головоломку: провести из такой-то точки в такую-то... чтобы ни разу... или -- не отнимая карандаша... или еще как-нибудь... соединим, проведем, и получится из меня и тебя тот единственный наш узор, по которому я тоскую. Если они будут каждое утро так делать, то вышколят, буду совсем деревянный..." ...Вскоре после их ухода потух свет, и Цинциннат в темноте перебрался на койку (неприятно, чужой пепел, но больше некуда лечь) и, по всем хрящикам и позвонкам выхрустывая длинную доску, весь вытянулся.. ...Оставьте, бросьте, -- раздался низкий голос попечительницы, которая надвигалась генеральской спиной и ватрушкой своего шиньончика прямо на м-сье Пьера.. http://vesna-v-metro.livejournal.com/113106.html
Фрося: Поддержу Hakera- нашла ещё одно интересное исследование "Приглашения на казнь". http://katya-zh.livejournal.com/1624.html “Приглашение на казнь” В.В.Набокова. Попытка анализа. Май 2007, экзаменационное эссе к спецкурсу “Введение в поэтику В.Набокова”. Один из самых ярких признаков романа “Приглашение на казнь” – его театральность. Театральность и кукольность всего происходящего характерны для всех героев, за исключением Цинцинната Ц. Думается, что из этого театра пытается вырваться и мать Цинцинната – Цецилия Ц. Она не твердит заученную роль, не пытается срежиссировать все и вся. Мать – единственный человек, с которым у Цинцинната завязывается диалог в полном смысле этого слова – их разговор – это не просто набор фраз, бездумно произносимых героями, – это вопросы и ответы, связанные между собой. Скорее всего, театральность отстуствовала и у отца Цинцинната. Хоть он и появляется в романе лишь косвенно, но в уста Цецилии Набоков вкладывает слова о том, что Цинциннат был таким же, как и его отец. То есть человеком вне зазубренной театральной роли. Дальше в тексте мы видим: судья и прокурор похожи друг на друга, как две капли воды. И хотя Набоков оговаривает, что эти два человека должны быть братьями-близнецами – этот закон давно научились обходить - судья и прокурор лишь загримированы и одеты одинаково. Можно с уверенностью говорить о том, что это прямое указание на театральный грим и костюм. Театральность проявляется уже в самом начале романа – в эпизоде, когда приговор Цинциннату произносится торжественным шепотом. Сразу вспоминается утверждение о том, что театральный шепот зачастую слышен гораздо лучше и отчестливее, чем самый истошный крик. Театральность находим не только в гриме и костюмах. Из описания тюремных будней Цинцинната становится понятно, что адвокат, тюремщик и директор тюрьмы – это одно и то же лицо (ср. в конце романа – «не то Родион, не то Родриг» куда-то бежит). Даже имена их схожи: Родион, Роман Виссарионович, Родриг Иванович. Отличаются они лишь костюмом и гримом (sic!) (небезызвестный театральный прием, когда один и тот же актер играет две, а иногда и больше ролей в спектакле). Поддаваясь все тем же театральным правилам (которых Цинциннат не понимает), меняется и пространство вокруг главного героя. В зависимости от пожеланий окружающих, это то камера (Цинциннат сидит в ней один), то подобие жилой комнаты (эпизод, в котором к Цинциннату приходят члены его семьи), то некое подобие государственного учреждения (с правилами на стене итп). То, что это пространство не Цинцинната, становится ясно почти сразу: он не находит себе места в "камере", удивленно рассматривает исписанные стены. А уж то, что для него нет места во время «семейного сбора» – совершенно очевидно. Цинциннат в этом множестве пространств вроде бы и не нужен. Он словно актер, не знающий свою роль (причем в нескольких спектаклях поочередно – в зависимочти от того, в каком он пространстве и кто находится вокруг него). Вернее, другие актеры знают, что они играют и даже знают роль Цинцинната. Сам же Цинциннат не только не знает своей роли – он даже не подозревает о ней до определенного времени. Цинциннат находится вне театра, в который играют все вокруг. Он случайно попал в чужую пьесу, в постановку неизвестного ему режиссера.В какой-то степени Цинциннат сам режиссер, он лишь случайно попал в чужое пространство (вспомним эпизод с дочкой директора: когда Цинциннат пытается убедить ее украсть для него ключи – не является ли это доказательством, что он зовет ее в свой спектакль?). В романе находим еще как минимум два эпизода, которые могут подтвердить данное утверждение. Во-первых – Набоков говорит о работе Цинцинната на фабрике игрушек: он сам делает фигурки людей, придумывает и делает им лица-маски, играет с ними. Во-вторых – в конце произведения, после казни (которая то ли состоялась, то ли не состоялась), вдруг рушатся декорации, золото оказывается лишь крашеным гипсом, кирпичи – сделанными из картона. «Люди» вокруг становятся маленькими – всего лишь куклами. Показателен последний абзац романа: среди рушащихся декораций Цинциннат проходит среди «трепетавших полотен» к таким же, как он. Вполне вероятно, что Набоков таким образом уводит Цинцинната со сцены сквозь полотна кулис в мир закулисный, в мир тех, кто делает театр, а не играет в нем.
Джули:
ptichka: Все же как прекрасен Редько! И Цинцинат -это его роль!
Мася: ptichka пишет: И Цинцинат -это его роль! Его роль -это Воланд:) имхо Но здесь достаточно интересный образ получается
Pegasenka: Смотрим фото с прогона "Приглашения на Казнь" Нас ждет прекрасный спектакль!!! Кто еще не приобрел билеты - спешите! http://www.single-photo.com/2009/09/29/priglashenie-na-kazn/
Виктор: Спасибо за ссылку и фотографии! Интересно, билеты ещё есть? Я вот не озадачился вовремя этим вопросом. Надеюсь, удасться попасть на это знаменательное событие...
Обыкновенная: Pegasenka , спасибо за фото, они замечательные. Виктор, билеты наверняка есть, раз возникло спецпредложение для блоггеров, другое дело, на какие места...
ptichka: фото Антона Белицкого замечательные.. А вот и наш ответ Чимберлену!! ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
ptichka: По количеству фотографий Редько в попке "приглашение на казнь" сразу понятно, чья я поклонница!! но Пети тоже много
ptichka: Пети тоже много
ptichka: И вот такой Петя-Пьер
Jane: Какие красивые фотографии!!!! Костюмы, прически, гримм.... мне все нравится!!
ptichka: А вот такой Петя
ptichka:
ptichka: А вот какой Редько!!!
Aria: Спасибо, Галина, за фотографии! Не смогла сама успеть на прогон. Поэтому искренне желаю ни пуха сегодня всему актёрскому составу!
Милли: http://www.ramt.ru/ Павел САФОНОВ и Евгений РЕДЬКО на Радио "Культура" 2 октября гостями программы "Сцена" на Радио "Культура" станут режиссер спектакля "Приглашение на казнь" Павел САФОНОВ и Евгений РЕДЬКО, блистательно сыгравший в нем главную роль. Слушайте прямой эфир с 16.00 до 17.00.
Aria: Милли Приятная новость! Обязательно послушаю
Aria: Поздравляю с удачной Премьерой! Спектакль состоялся!
Pegasenka:
Гостья: http://klim-samgin.livejournal.com/568460.html#cutid1 Фото Клима Самгина/Алексея Кошелева. Обратите внимание, что (по ссылке) есть еще части 1 и 2.
Tisha: Птич, спасибо тебе большое!!!Фотографии красивые! себе утащила
Наташа: Премьера действительно удалась!!! И спектакль понравился, и море цветов было. Книга мне не понравилась (если честно), а вот спектакль понравился. Непривычно было видеть Петю в отрицательной роли, но он с ней блестяще справился. Евгений Николаевич - как всегда, ВЕЛИКОЛЕПЕН!!!!! Очень понравились еще Татьяна Матюхова и тандем Гришин-Исаев. Браво! Илью в образе Адвоката вообще не узнать - внешность не его, голос не его. Потрясающе!!! Сегодня вечером или завтра выложу фотки с поклонов.
Гостья: Приглашение на казнь. РАМТ. 01.10.2009 (премьера) «Черт догадал меня родиться в России с душою и с талантом». А.С.Пушкин Черт догадал Цинцинната Ц. родиться в этой стране марионеток человеком... да еще человеком с душой и талантом. Это страна, где государственным преступником объявляется человек, просто знающий "странные, непонятные слова" - да еще произносящий их вслух, или (о ужас!) отображающий на бумаге... В этой стране простые человеческие чувства - такие, как верность, преклонение перед красотой женщины или материнская любовь - невозможны. Здесь тому, что ребенок однажды шагнул в окно третьего этажа, но не упал вниз, а просто пошел по воздуху - не поразятся, так же, как не ужасаются ребенку, ежедневно убивающему кошку... Евгений Редько играет своего Цинцинната реальным человеком, попавшим в уродливо-фарсовое зазеркалье (и не случаен рассказ матери о его детских возможностях - сложив перед кривым зеркальцем кучу мусора, получить изображение прекрасной вещи... или даже самого себя). Попытка приспособиться к миру и самому превратиться в кучку дрянного мусора, уровняв тем самым себя с окружающими - не удалась... Потянулся душой к людям, показавшимся ему пусть странными, но ЛЮДЬМИ - Марфиньке, Пьеру, Эммочке - и каждый раз ошибался в их человечности... Да, собранные руками любимой васильки... но - тут же последняя его фраза о каком-то банальном ковшике... Умирать под лезвием фигурно выгнутого топора - страшно. Страшно ждать этого умирания. Но и просто жить - страшно... Может быть и правда стоит - оставив всех этих метельшащих внизу людишек, дома и ландшафты - вновь уйти по воздуху в никуда... постепенно рассеиваясь, едва окрасив воздут той белизной, что осталась от него... "Цинциннат сперва просто наслаждался прохладой; затем, окунувшись совсем в свою тайную среду"... ...финала у этого спектакля нет. Да и какой может быть финал, когда Цинциннаты уходят навек, а рядом с нами остаются Марфиньки, Эммочки, Родриги, Родионы... несть числа тем, чья жизнь и в идеально прямых зеркалах отражается, словно это - жутковатая "комната смеха"... этакий глупый анекдот ни о чем...
Лотта: Этот спектакль обещает быть очень хорошим, когда уляжется: форма достаточно сложна и много персонажей, которые ПО РОЛИ обязаны мельтешить. Они и сейчас делают это вполне достойно, а потом будет ещё лучше. Форма сложная, инсценировка непростая, при этом спектакль - актёрский. Я уже второй раз (после "РиГ мертвы") вижу, как здорово работает молодой режиссёр Павел Сафонов с сильными актёрами, то есть как здорово работают они у него (это всё равно). Для меня в спектакле особенно выделяются трое: Евгений Редько - естественно, Пётр Красилов - конечно, и Александр Гришин, которого я люблю ещё по ЮЗ. Гришин - особая радость, так как ему наконец-то дали поиграть в меру его темперамента: он быстр, лёгок, многолик и на большой сцене РАМТа столь же выразителен и заметен, как на маленькой Юго-Западной. От Красилова у меня раньше было спорно-сериальное впечатление, вчера убедилась в том, что он актёр - отличный. Очень пластичен, с большим комедийным талантом, на сцене играет "умно" и с полной внутренней свободой, которая выдаёт в нём не только опытного, но и прирождённого артиста. Это спектакль очень красивый: и по рисунку, и по живописи. Замечательная декорация - серая стена одиночной камеры, мощно уходящая ввысь, подобно ОРГАНУ, а временами раскрывающая алые, чуть ли не алтарные врата в ДРУГОЙ мир. В финале она обрушивается на сцену - и это уже помост для казни. И очень красивы актёры, пластически, силуэтно, и особенно Редько: и в рубашке узника, и в стилизованном тюремном халате, и в белом фраке обречённого, и в предсмертном костюме Чёрного Пьеро. Редько играет в другом жанре, чем все остальные, а его герой существует в другом мире. Как страшно накануне уже предрешённого смертного часа вдруг окончательно понять, что жизнь - игра, а люди - маски! И как страшно расставаться с жизнью - не с ЭТОЙ ненастоящей, а со своей. Временами Редько играет именно животный страх , который его Цинциннат пытается заглушить тем, что принято считать равновеликим смерти: любовью, творчеством... Но даже здесь ему мешают эти напомаженные куклы : не дают сосредоточиться, играют слишком грубо и нелогично, не оставляя иллюзий. Хотят, чтобы и ОН соответствовал ИХ празднику. Они его - абсолютно одинокого - никак не оставят в одиночестве. При этом временами возникающая детская надежда Цинцинната на то, что хоть кто-то думает о его спасении, - это не о спасении мечта, а о том, что есть этот ХОТЬ КТО-ТО. И когда из этого мира он уходит в другой, кого он встречает там - столь похожего на него? Мёртвых? Или всё-таки ЛЮДЕЙ?
Обыкновенная: Пытаюсь собрать мысли в кучу, чтобы написать что-нибудь вразумительное по поводу вчерашнего спектакля, но получается не очень. Однако, пока не растеряла эмоции, попробую их выплеснуть, пусть и не слишком связно. В целом, спектакль мне понравился. Но вот в чем соглашусь с Арлекином (его отзыв выложила Нисси на форуме официального сайта ЕР), так это в том, что часто на протяжении действия ловила себя на мысли, что не могу глубоко и с непрерываемым сочувствием воспринимать трагедию главного героя, постоянно отвлекаясь на балаган. Ловила себя на том, что приходится буквально прикладывать усилия воли, чтобы сосредоточиться на Цинциннате. При этом, в отличие от Арлекина, сам балаган мне понравился, очень ярко передавал всю никчемность того мира, в котором существуют герои пьесы. И смерть Цинцинната так и остается непонятной, то ли погибло его тело, то ли погиб этот кукольный мир вокруг него. То ли только освобожденная от страха душа, то ли он сам отправляется к себе подобным. Ладно, пусть загадка останется загадкой, на то оно и творчество, чтобы заставлять задуматься. Ну и, конечно, актеры в этом спектакле были собраны замечательные. В совершенно необычных образах предстали Гришин и Исаев, традиционно порадовал Красилов, удивила Семенова, не представляла ее такой, а вот к игре ЕРа у меня особый счет. Он просто обязан быть безупречным (потому что он - лучший), к нему самые высокие требования, и то, что я просто не замечала у других, в его игре вызывало протест. Мне иногда хотелось сказать: «Не кричи, ну не надо, здесь твой шепот будет слышен гораздо лучше, чем крик. Слишком много пафоса для человека, которому грозит эшафот, пусть и кукольный. Ты же можешь, ты же только что, минуту назад, так убедительно это сыграл». Но это, конечно, по моему, глубоко субъективному мнению. И конечно были, были сыгранные Евгением сцены, которые брали за душу, трогали, продирали до костей. Как бесподобно он молчал и плакал душой, слушая Марфиньку или свою кукольную мать, как отчаянно произносил «сам», какая безысходность была в глазах от несбывшейся надежды на спасение, от предательства тех, кто казался близким. А чего стоит один только танец с палачом, он так точно передает всю трагедию, страх и абсурдность существования. Так же, как в ушедшем со сцены «Идиоте» танцы создавали тот надрыв, тот нерв, который присутствует в романе Достоевского, так же здесь этот вальс с собственным убийцей отсылает нас к роману Набокова и передает всю глубину трагедии Цинцинната (во всяком случае, таковы были мои ощущения). И не могу не сказать о сцене, которая в романе ужаснула меня, пожалуй, больше всего. Это сцена казни. Весь ужас того сюсюканья, когда мсье Пьер обращается к Цинциннату то с просьбой снять "рубашечку", то со словами о том, что вот, мол, дурашка, мне же так неудобно будет. Весь кошмар просьбы разрешить считать «до десяти». ЧИТАТЬ это мне было страшно до дурноты, до тошноты в прямом смысле этого слова. Вчера я этой дурноты не испытала. Не знаю, вина ли в этом режиссера, актеров или моя собственная, но я чувствовала то, что чувствовала. Может быть, сказался просто премьерный мандраж, меня весь спектакль бил озноб, я дико переживала за ЕРа и просто не в состоянии была все воспринимать адекватно. Не знаю, может, я сужу слишком строго, я смотрю спектакли РАМТа с меркой любящей, неравнодушной, но от этого более строгой. Спектакль буду пересматривать обязательно, он этого, бесспорно, заслуживает. Надеюсь, что со временем отточатся все премьерные неточности и шероховатости, и он станет одним из любимых. Рада, что вчера было такое море цветов (забавно было смотреть, как в противоположные кулисы разбегались две такие симметричные клумбочки на ножках: Редько и Красилов) и шквал аплодисментов. Была горда за актеров, и пусть бы мне кто-нибудь из случайных зрителей сказал, что ему не понравилась игра , quod licet Jovi, non liced bovi .
Гостья: Обыкновенная пишет: забавно было смотреть, как в противоположные кулисы разбегались две такие симметричные клумбочки на ножках: Редько и Красилов Фото с сайта РАМТ
Гостья: Сылки на ЖЖ-отзывы зрителей "Казни". Есть хорошие (но не все). http://dange-nat.livejournal.com/243685.html http://aleksandrit-85.livejournal.com/171046.html http://simply-verona.livejournal.com/57428.html http://nathaniy.livejournal.com/1508.html http://serenkij-kotik.livejournal.com/403759.html http://rain-on-roof.livejournal.com/2307.html http://users.livejournal.com/_arlekin_/1528992.html
Irisska: Очень, очень, очень, ОЧЕНЬ сильный спектакль!!!!!!!!!!!!!!!!!! РЫДАЛА..... Это нереально, невозможно, не поддаётся объяснению... Вывихнутая реальность, искажённый сюрреализм, ничто не подчинено никаким законам, страшный фарс... Страшно, страшно, страшно, страшно!!!!!! Всегда боялась вот таких вот зловещих клоунов, чудовищного карнавала, сумасшедшего цирка... Как будто временно помутился рассудок, что-то произошло и ты увидел это.... всё то, что происходило..или не происходило... существовало или не существовало вовсе, может быть, там было пусто..... сумасшествие... звенящая тишина в полном зрителей зале, такая тишина, что слышно сердцебиение, собственные руки, вцепившиеся друг в друга, ладони, которые до сих пор болят от ногтей... несдерживаемые слёзы и охрипший голос...дрожь.... антиреальные куклы на сцене, они пусты, может быть, их даже не существует, это лишь оболочка... страшный вопль изнутри них при словах Цинцинната "я есмь!"... они не могут этого слышать, их это уничтожает, сдувает, убивает, если их вообще можно убить... к ним нельзя применять обычные понятия, как и ко всему этому спектаклю... непрерывное сюрреалистическое движение той материи, которая создана на сцене... вдруг шокирующий ветер от упавшей стены, ставшей при этом плахой, ветер, поднявший вихрь брошенных на сцену в начале спектакля конфетти и обдавший собой первые ряды зрителей, шокируя окончательно.... и среди всего этого дикого, невозможного фарса - он.. Цинциннат Ц... единственный, кто среди них действительно....существует... или как определить то, что он есть среди них... он "есмь"... он единственный, кто абсолютно не похож на них, кто совершенно другой... и в этом карнавале нет ни чувств, ни эмоций, ничего.... а Цинциннат - неизмеримо глубокий, совершенно в другом темпоритме, других чувствах... и в то же время вынужден почему-то был оказаться в одном времени и пространстве с ними, если там вообще существует время и пространство.. в этом другом измерении, параллельном и перпендикулярном одновременно.. но вроде бы существует, но они не говорят ему даже время казни.. он не знает, сколько ему ещё осталось... успеет ли он завершить начатое или не стоит браться, чтобы не оставлять недоделанное, несовершенное в том виде, в котором он хотел бы оставить после себя... а клоуны беспрестанно втягивают зрителя в свой фарс, пытаются сделать из зрителей таких же, как они, но зал не смеётся их шуткам, выглядевшим бы смешно, если бы не то другое, что существовало в разрез с ними в лице Цинцинната, зал не реагирует на призывы клоунов насладиться казнью, зал... зал не смеет шевельнуться... и казнь.. которая... которая всё равно не состоялась, а даже если и состоялась, это неважно, потому что Цинциннат другой, и эти несущества не могли казнить его душу.. и пускай он сначала боялся, хоть и стыдился этого страха, но когда он шёл "навстречу существам, таким же, как он", в его походке было видно, что теперь он наконец свободен... казнь не состоялась, фарс испарился, не справился, не смог захватить в свой бессмысленный карнавал то светлое и сильное, "сияющую, неделимую точку", которая всегда побеждает.... Теперь немного ближе к реальности о самом спектакле... Евгений Николаевич. Потрясение. абсолютно, совершенно. Таким его не видела, не предполагала, не ожидала, не могла представить. в совершенно другом темпоритме, чем обычно, с совершенно другими глазами, другой задачей, другими средствами выражения, глубиной.. всё это идёт изнутри и поражает, изумляет, заставляет вновь и вновь вглядываться в самую глубину глаз... невозможно другой... не буду даже пытаться выразить всё, что испытала.. Петя...роль, которую он живёт, а не играет. ему очень идёт и очень хорошо получается. открытие. Петя показал то настоящее, на что способен. да, ещё не всё гладко. но разница и прыжок колоссальный. браво. все... все, все, все, абсолютно все были на себя абсолютно не похожи.. они были другими, какими-то нереально другими... это были не те актёры, к которым я привыкла, а совершенно другие антисущества... и полное ощущение того, что там не было игры, что там просто создалось это вывернутое пространство с этими искажёнными..нелюдьми.... неузнаваемы... шок....... я не знаю, кем надо быть, чтобы такое поставить... гением... сумасшедшим... всем вместе... не знаю... немножечко о том, о чём бы можно было посмеяться, если бы было реально смеяться. Доронинский грим... это шедеврально..... Гришин и Исаев.. дуэт дуэтов... и Петина фраза, вроде бы по тексту, но на деле выглядевшая как крик души актёра Красилова.. "я люблю женщин. *поворачивается к залу* а уж как они меня, подлые, любят, вы не поверите...".. дааа, тут всё-таки в зале раздалось ироническое хмыканье.... но смех казался каким-то преступлением.. потому что дикий фарс... и Цинциннат..... каждый, наверное, выбирает для себя, кем ему быть.... и стремиться надо к тому неделимому, светящемуся, освободившемуся от всех внешних оболочек, "я есмь"......
Лира: Замечательные отзывы! Спасибо
Фрося: http://www.tvkultura.ru/news.html?id=376406&cid=178 http://www.tvkultura.ru/news.html?id=375608&cid=42
U: http://www.vremya.ru/2009/182/10/238844.html Все на своих местах В Молодежном театре поставили Набокова «Приглашение на казнь» -- часть «ночного проекта» РАМТа: театр уже полтора года начинает некоторые спектакли в девять, а то и в десять вечера. «Приглашение», правда, начинается всего лишь в восемь, потому что идет три часа с копейками, а зрителям еще до дому добираться. Длительности спектакля, однако, не замечаешь: история течет размеренно, но не нудно. Вахтанговский актер и режиссер Павел Сафонов перенес набоковский роман на сцену со всей возможной почтительностью (инсценировка Михаила Палатника). Конечно, значительная часть текста исчезла -- иначе это была бы просто читка вслух, и закончилось бы представление на рассвете. Но все важные сцены и персонажи на месте. Как на месте и написанное Набоковым начало, и предписанный автором финал. Цинцинната Ц. осуждают на смерть, он проживает несколько недель в крепости в ожидании казни. Общается с адвокатом, с начальником тюрьмы, со странным товарищем по несчастью. Его навещают жена, мать и родственники жены. Его наконец выводят к плахе -- и тот мир, что отверг Цинцинната, вдруг распадается -- герой «пошел среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему». Все это и предъявлено зрителям. Цинциннат (Евгений Редько) осужден за «непрозрачность», непохожесть на окружающих его людей. Картинка этой непохожести прорисована в спектакле четко. Собственно говоря, Цинциннат -- единственный живой человек в безумном, зазеркальном мире с искривленной логикой (исследователи не раз отмечали в романе зашифрованные отсылки к Кэрроллу). Вокруг -- куклы, упыри и уроды, бесконечный издевательский цирк; в центре -- живой человек, которому страшно, который спешит закончить рукопись и который с недоумением и жалостью смотрит на существ, что вроде бы должны быть ему родными. В трактовке Редько состояние ждущего казни Цинцинната меняется не сильно: его герой долго пребывает во взвинченной предыстерике, но в истерику так и не впадает. Наоборот, он будто немного замирает к финалу, чуть-чуть затвердевает (что позволяет ему повторять палачу упорное «сам»), но изменения столь незначительны, что эволюцией их не назовешь. Должно быть, актер и режиссер согласились: герой меняться и не должен -- такого, как он есть, его приговорили к смерти, такой, каков есть, он обретет мир, который его достоин. Понятно, что это сложнейшая задача -- показать героя неизменным, не делая его скучным. Редько справляется с ней с честью. Антагонист Цинцинната, месье Пьер (Петр Красилов), наоборот, весь движение, переливы, изменения. Вроде бы узник той же тюрьмы, но узник жизнерадостный, бодренький, здоровенький. Поворот, и вроде бы даже не просто узник, но человек, планировавший помочь герою с побегом и потому сам заработавший смертный приговор. Еще поворот, и не узник вовсе, а палач, что по традициям славного города должен подружиться с заключенным перед исполнением приговора. Красилов замечательно все это играет: бойкость и анекдоты, что покруче любых пыток способны свести с ума чистоплотного человека; улыбчивое, но приглядишься -- глубинно застывшее лицо, чудовищная маска; одновременно сверхгалантные и сверхвульгарные манеры. Никакой романтизации дьявола, свойственной советской литературе, -- мелкий бес, гаденыш, тот, что обязательно проиграет, -- сыгран Красиловым в абсолютном упоении и при абсолютном самоконтроле. Точно сделаны и другие роли, весь зверинец, окружающий Цинцинната -- от развратной куклы Марфиньки (Янина Соколовская играет жену Цинцинната как гибрид Барби и надувной дамы из секс-шопа; взвизгивающая, причитающая и одновременно «светская» интонация пришла откуда-то из телесериалов) до ее сыночка, патентованного дебила, увлекающегося убиением кошек. Крохотная роль последнего сделана Прохором Чеховским блистательно -- от чисто технических штук (как он хватко держит мешок, в котором ну явно ведь копошится что-то живое и страдающее, даже не верится, что все бутафория) до поставленного мертвого взгляда в зал -- взгляда серийного убийцы. Режиссер не предложил «надпрочтения» романа, своего сюжета, своей версии событий. Он лишь внимательно прочел Набокова и попытался перевести то, что сочинил автор, в более компактную театральную форму. Вышел спектакль с яркими актерскими работами, ничем Владимира Владимировича не обидевший. Вполне подходящий для первого знакомства целевой аудитории Молодежного театра с этим непростым автором. Анна ГОРДЕЕВА
Фрося: Вот я так же мучаюсь, как и автор этого отзыва http://lanolina-goro.livejournal.com/283340.html#cutid1
Идеалистка: начнем пожалуй..(фотографии большие)
Идеалистка: извините новичка за ошибку.. прошу модератора удалить дубль.. Скорректировано. Дубль удален (модерёнок)
Идеалистка:
Идеалистка: спасибо модеренок! как мне нравятся ваши подписи под никами..:)) в центре (фото выше)узнали? это Гришин! выдающаяся роль, сыграна великолепно, точно. ярко! а Исаев-адвокат! знакомство Пьера и Цинцината..
Виктор: Идеалистка Ох! Спасибо ! Какие фотографии!!! Да, Гришин был великолепен. К моему любимому трио - Редько, Красилов, Исаев присоединился четвёртый - Гришин
Идеалистка: труба зовет..но надеюсь продолжить сокро.. как видевшая спектакль более 2-х раз.. с вашего разрешения могу немного комментировать..
Идеалистка: Виктор пишет: Идеалистка этоне я.. это все Ptichka фотографии ее, надеюсь и отзыв напишет.. на нижней фото Пьер ка краз произносит- а здесь я с птичкой сфотографировался :))))))))))
Идеалистка: перед убеганием еще 1..
Мишель: какая вкуснятинка!!!!!! Идеалистка спасибо большое Идеалистка пишет: как видевшая спектакль более 2-х раз.. с вашего разрешения могу немного комментировать.. а как не видевшая спектакля ни одного раза как раз очень жду продолжения банкета комментариев
Фрося: Идеалистка Фотографии замечательные! Спасибо! Очень впечатляет! Как видевшая всего один раз, хочу ещё. Думаю, что засмотрю казнь, как Фандорина в своё время Ах какой классный месье Пьер! Такой сидит лапочка в полосатом купальнике . И какой во втором акте страшный просто....
Лира: Идеалистка классные фотографии))
Фрося: только не бейте больно поклонницы)))) Но на этих фотографиях так хорошо видно какой Редько красивый мужчина, ещё пара Таких фоток и влюблюсь ведь Роль у него тяжеленная, никакого внешнего антуража, есть сцены, где он должен красноречиво молчать.... но таки Пьер его не затмевает
Идеалистка: только сейчас до меня дошло, что две темы по этому спектаклю.. и я попала в тему Редько. но как вы их тут разделите? они в этом спектакле вместе неразлучно (ох там такая темка..по ходу представления развивается..) "более того, мы и на эшафот взойдем вместе!" может объединить темки?.. или перетаскивать и туда фотки.. Фрося пишет: ещё пара Таких фоток и влюблюсь ведь пара.. у нас в запасе пара десятков..
Идеалистка: тут даже комментировать не буду :)))))))
Фрося: Идеалистка пишет: пара.. у нас в запасе пара десятков.. Ну значит моё сердце будет разбито Идеалистка пишет: но как вы их тут разделите? А давайте всё в камере топе Цинцинната сложим оставим, уж если начали здесь.
Идеалистка: Фрося пишет: Ну значит моё сердце будет разбито присоединяйтесь я как тот герой рассказа Евдокимова-.. "не знаю что рассказывать..". давайте вопросы. а то количество впечатлений от многократного лицезрения этого трагифарса зашкаливает, и выплеснуться на бумагу желает. фото продолжу из дома вечером.. давайте у "Цинцинатика" (С)Марфинька оставим фотки.
Обыкновенная: Прочитав статьи в прессе, вспомнила, что в своем отзыве не отразила очень существенный момент (во всяком случае, существенный для меня). Когда читала Набокова, постоянно восхищалась его образным языком, удивительными находками вроде выделенной Заславским цитаты. И думала о том, что читать это произведение нужно именно ради этого языка, так он красив и изыскан. И боялась, что на сцене он потеряется... К сожалению, мои опасения оправдались. Я не говорю, что это категорически умаляет достоинства спектакля как такового, но все-таки, думаю, тем, кто не читал, не стоит идти на него с точки зрения "а вот сейчас узнаю, что такое Набоков...", ибо это все-таки не Набоков, а Сафонов и Палатников (что тоже очень неплохо :D ). Фрося пишет: только не бейте больно поклонницы)))) А небольно можно? Ну так, попинать слегка для профилактики.
Мишель: Идеалистка пишет: может объединить темки?.. или перетаскивать и туда фотки.. я как модер театрального раздела Красилова потаскаю во вторую камеру во второй топик;)))) А выкладывать давайте здесь)))
Фрося: Обыкновенная пишет: А небольно можно? Ну так, попинать слегка для профилактики. Ну только если не по почкам Для меня этот спектакль всё равно остаётся набоковским. Залезть человеку в душу и там потоптаться - это чисто набоковское. За что я его и не люблю. Но сам спектакль - театральное чудо!
Идеалистка: Мишель пишет: потаскаю во вторую камеру во второй топик все как в спектакле- там тоже камеры объединились, прорубив тоннель!
Идеалистка: приходит к доктору старушка и говорит: "Доктор, у меня страшная болезнь, боюсь помру.". Доктор: "Симптомы?" - голова трясется.. (это анекдот прозвучит еще во 2 акте, в иной интерпретации. а здесь директор тюрьмы закатился таким смехом.. увы. фотографий Гришина в этот момент нет..зато есть фотографии смотрящих на его реакцию героев..) это лучший анекдот из тех, которые я когда-либо слышал
Идеалистка: фокус месье Пьера: загадайте любую карту, а я отгадаю. (реакция Цинцината ) реакция бибилиотекаря (Алексей Блохин) - НЕТ!
Идеалистка: - пользуясь вашим разрешением, буду навещать вас часто.. - вы ведь даете мне разрешение?
Идеалистка: а что у вас на шее?.. нет, это просто тень так легла..дайте я посмотрю, у меня руки чистые..
Идеалистка: - уликой послужила карта тюрьмы с моими схемами побега!
Идеалистка: - вы тоже пребываете в неведении? железный мужик еще не приехал? рубка еще не завтра? - вы бы таких слов не употребляли, таким тоном.
Идеалистка: - а давайте сбежим! - сбежим? как это сбежим? куда? зачем? - да не все ли равно куда.. - замечания по поводу моей фигуры неуместны. Я в отличной форме.. "Смертельный номер, господа!" -- шматри.. ой.. шшшш.. (щелюсть посилял)
Идеалистка: ..примерка инструмента.. визит родственников, детские воспоминания.. - Цинцинат-ребенок шагнул с 3 этажа в окно и..
Идеалистка:
Идеалистка: Марфинька и ее "первый" Шурин-остряк (Александр Доронин) -если сказать слово "ропот" наоборот, то получится
Идеалистка: - Марфинька!! меня убивают!!
Идеалистка: - а вот и я! сыграем в шахматы.. далее идет непередаваемое рассуждение о женщинах..(это надо видеть!) - как мат? почему мат?.. в шахматы вы играть не умеете..
Идеалистка: - завтра спасу тебя! - давно пора!
Мася: Вот можно в зрительный зал и не ходить Спасибо за такой полный фотоэкскурс ))) Спектакль можно и на театральную премию выдвинуть!!!
U: Идеалистка ,спасибо Вам и Птичке за потрясающие фото!!Особенно за большой размер!Просто праздник какой-то Мася пишет: Спектакль можно и на театральную премию выдвинуть!!! Можно, нужно, и, думаю, это обязательно произойдет.
Идеалистка: Мася пишет: Вот можно в зрительный зал и не ходить это вы бросьте, Хиггинс, бросьте(с)..как это не ходить..если зрители ходить не будут, то кто же на премию выдвинет? *голосовать не забываем* это я офтоплю за "Портрет" с Редько
Идеалистка: - звуки были все сильнее! и тут работающий кувалдой во всю силу Родион-Гришин выбивает куски шифера и...вот и тонель на свободу..Цинциннат..и освободители..
Идеалистка: - а это мы! МЫ ЭТО!
Идеалистка: - прошу вас к себе в гости.. через тоннель
Na_Rodina: Друзья, все привет))выставила фото со спектакля "Приглашение на казнь")) Жени Редько там тоже полно,как можете догадаться;) http://nightnewz.ru/photo?func=viewcategory&catid=64
Мася: Идеалистка пишет: это вы бросьте, Хиггинс, бросьте(с)..как это не ходить..если зрители ходить не будут, то кто же на премию выдвинет? Зритель - главное событие в Театре;)
Конфетка: Как хорошо все изложено в последовательности;) Этакий хронограф))) Я не знаю когда сама смогу добраться до спектакля.. не получатся .. Но благодаря сайту я всегда в курсе!СпасибО!
ptichka: Конфетка пишет: Как хорошо все изложено в последовательности;) Увы, не в хронологической последовательности....
Фрося: http://www.ramtograf.narod.ru/sob_kazn.html прекрасная статья в новой рамтовской газете с шикарными фотографиями
Наташа: Фрося , спасибочки!!
Haker: Цинциннат в Москве похорошел Да-с, на нашей почве похорошел ощутимо. «Симпатичный смертник», осужденный за «гносеологическую гнусность» полной несовместимости с миром, был у Набокова хрупок, конфузлив, в жиденьких белесых усах. Служил воспитателем косеньких горбатых детей. В общем, жалкая фигурка. В РАМТе, в спектакле Павла Сафонова, Цинциннат Ц. обрел стать и чеканный профиль Евгения Редько. Стал несомненным героем. И поэтом. Умеющий не быть красавцем (например, в роли Белинского в «Береге утопии»), в «Приглашении на казнь» Редько учтив, язвителен и романтичен до байронизма. Пишет куда напряженнее, чем в романе (впрочем, это вопрос уже к режиссеру). Учтивым сарказмом, твердостью черт и реплик Цинциннат РАМТа резко отличен от слащавого палача мсье Пьера (Петр Красилов). Особенно хороша эта пара на парадном обеде смертника с отцами города: белейший воротничок и крахмальные манжеты Цинцинната так контрастируют с фраком мсье Пьера, надетым по-босяцки, вовсе без белья. (Голая грудь палача укрыта роскошным страусовым боа, губы чуть подкрашены.) Суть на сцене стала проще. Но внятна — не ошибешься, не отвертишься. «Приглашение на казнь» идет почти три часа. Прежние спектакли молодого режиссера Павла Сафонова были неровны, но премьера в РАМТе как раз ровна и добротна. Прочно сделаны маленькие роли: медово-мучнистый, омерзительно сладкий директор тюрьмы Родриг (Александр Гришин), жеманная матушка узника (Татьяна Матюхова). Хороша малолетняя Эммочка (Мария Рыщенкова), дочь директора тюрьмы: крепкое дитя 1930-х острижено по-пионерски коротко, утопия агитплаката 1930-х и серьезность имбецила, девичье любопытство к узнику и почти насекомое сладострастие смешаны воедино. Сухим сучком, бесполым богомолом торчит в углу фигурка тюремного библиотекаря (Алексей Блохин): точно тайный читатель Набокова «в Томске или Атомске», он впитывает все происходящее, чтоб свидетельствовать. А также прячет рукописи Цинцинната. Чего в романе нет. Но красоту несчастья сие усиливает. Ежели разделить «спектакли по великой прозе» на две партии — спектакли-сочинения и спектакли-изложения, то «Приглашение на казнь» Сафонова относится к изложениям. Но не к бессовестным типа «Вся классика за час». Нет, изложение подробно, профессионально грамотно и добротно: спектакль хорошо подходит для первого знакомства подростка с романом. А в нашем прекрасном новом мире не знакомых с ним все больше и больше. Елена Дьякова http://www.novayagazeta.ru/data/2009/115/18.html
Идеалистка: .. в тоннеле.. не помню, мишки были?
Идеалистка:
Идеалистка:
Идеалистка:
Идеалистка:
Наташа: Идеалистка , спасибо за такие душевные фото!!!
Идеалистка: пока антракт в Фандорине кину сколько успею..
Идеалистка: убежала на 3 акт..тсс ..
ptichka: Фрося пишет: прекрасная статья в новой рамтовской газете с шикарными фотографиями Узнала две своих фотографии.. пошла гордиться
Мася: Идеалистка а в ЭФ 3 акта? На крайней фото - Евгений Николаевич такой сосредоточенно-важный;)
Гостья: ИТАР-ТАСС Спектакль в объективе репортера (Александр Куров)
Обыкновенная: Особенно понравилась надпись под второй фотографией
Мишель: Обыкновенная пишет: Особенно понравилась надпись под второй фотографией А что там не так? Я не сообразила
Кареглазая: Идеалистка пишет: убежала на 3 акт.. Мой приятель Паша называл 3 актом служебку.
Фрося: Мишель Не над второй, а над третьей Там он таки с женой
Обыкновенная: Не, под второй фотографией написано, что там Татьяна Матюхова в роли директрисы, а на самом деле там Дарья Семенова в роли Эммочки
Мишель: Обыкновенная пишет: что там Татьяна Матюхова в роли директрисы, а на самом деле там Дарья Семенова в роли Эммочки аааааа .... вот плохо когда спектакля не видела)))))В
Идеалистка: Мася пишет: Идеалистка а в ЭФ 3 акта? да 2.. два..ошибилась я.. Мася пишет: На крайней фото - Евгений Николаевич такой сосредоточенно-важный;) там весь такой ЦинциннатЦ.. конечно тебе голову отрубят через день, будешь тут сосредоточенным ..
Идеалистка: Шурин-остряк! ключевая сцена, на мой взгляд, всего спектакля встречи Цинцинната с матерью блистательно исполнена роль Татьяной Матюховой
Идеалистка:
Идеалистка:
Идеалистка:
Идеалистка: вот собственно и все.. фотографий, конечно, много.. жаль нет черных лакированных сапог у Пьера во время казни! завтра спектакль!
Гостья: Идеалистка, превосходно! Спасибо Вам!
ptichka: И мне, и мне спасибо скажите, а?? я такая мнительная... И переживательная... Но я старалась! Честно старалась!
Мишель: ptichka пишет: мне, и мне спасибо скажите, а?? я такая мнительная... И переживательная... Но я старалась! Честно старалась! Спасибо!!!!!!
Лира: Идеалистка спасибо..супер)
Наташа: Идеалистка , огромное спасибо за фотки!!! Такие здоровские!!
ptichka: Спасибо за спасибо!!
Идеалистка: разрешите переадресовать все спасибЫ Птичке- это она автор фотографий! и я говорю спасибо!! сегодня много зрителей и гостей на спектакле! что не может ни радовать!
Гостья: ptichka.... Вот это ptichka! СУПЕРСНИМКИ!!! СПАСИБО!!!
ptichka: Девочки, Земную жизнь пройдя до половины.. обнаружила, что очень тщеславна и мнительна Спасибо!! Испереживовываюсь на пустом месте
Обыкновенная: Идеалистка пишет: сегодня много зрителей и гостей на спектакле! Да, гости вчера были выдающиеся, например, в зале был замечен Повилас Ванагас с Маргаритой Дробязкой Я вчера решила пересмотреть спектакль, и ни на минуту об этом не пожалела. ЕР был великолепен, потрясающ, таким, каким я хотела его увидеть. Я верила вчера ему с самого начала, верила во всем, в чем не верила на премьере. И в том, что ему страшно, и в том, что он любит свою жену, и в том, что испытывает отвращение к своим палачам. Я вчера сидела на более удачных, чем на премьере, местах, и мне были заметны малейшие нюансы и реакции. Господи, я думала, я умру там от переживаний, глядя в его полные слез глаза... А вот все остальные вчера как-то потерялись на его фоне, я их почти не замечала, они казались мне какими-то вялыми, что ли, или это я смотрела вчера такими глазами. Рыщенкова в роли Эммочки не впечатлила, Семенова понравилась больше, пожалуй, только Матюхова была так же хороша, как на премьере. В общем, вчера единолично и безраздельно на сцене царил Цинциннат...
Елена: Ловлю себя на четком ощущении, что мне чем дальше, тем больше мешают все и всё, находящееся на одной сцене с ЕР... можно МОНОспектакль в МАЛОМ зале? Только чтоб моно, так моно. Билетер, осветитель и звуковик - все за кадром.
Гостья: А я вот - так не только артиста Евгения Редько, но и Российский Академический Молодежный Театр люблю... Моноспектакль в малом зале - это хорошо, конечно. ( и даже великолепно!).. но сколько сил потратит на него артист - и сколько энергии высосем из него мы, любящие зрители...
Елена: U, вы меня поняли, спасибо (он настаивал, что "Портрет" НЕ моно). А насчет высасывания энергии - это только плохой артист работает вне ЭНЕРГООБМЕНА с залом. Ужасно забавно после КАЖДОГО захода на форум получать строгач в почту, ей-богу. Сейчас снова пришлют... списочек адресов составляется.
Джули: Новая очень интересная статья о спектакле в газете "РАМТограф" http://www.ramtograf.narod.ru/naspektakl_kazn.html
Амура: Джули Спасибо. Интересная статья. А я вот совсем по-другому воспринимаю спектакль, ну может быть у меня слабое воображение.... Не знаю.. Не считаю появление Цинцынната в этом мире ошибкой... наоборот, мне кажется , этот мир рождён его воображением. Именно поэтому он непрозрачный, у него есть эта точка - азм есть или душа, а другие персонажи бездушны- прозрачны. Они как оболочки, которые мечтает снять герой. И они более чем понятны. И жёлтый мяч я воспринимала как символ этой души. Почему с мячом девочка? Если представить, что девочка - символ юности и беспорочности, когда душа чиста и не отягощена оболочками, которые навязывает нам общество- определённая мораль, определённые нормы поведения, неумение думать самостоятельно и видеть то, что надо, а не то что хочешь. Кажется, Цинциннат хочет написать так, чтобы прочитав все мы стали «как первое утро в незнакомой стране»… Не похожа ли вся эта шарада на муки творчества? Как написать так, чтобы появились другие образы и мысли, а не те, что окружают героя, лезут к нему в душу, пытаются им управлять... Как найти в себе силы всё изменить, на что опереться?Ответ подсказывает мать героя - на свою душу и воображение. Как только эти мысли приходят в голову Цинциннату, тогда и совершается казнь или её подобие. Для того, чтобы всё изменить, нужно немалое мужество и чистота души, тогда впереди путь в не в небытие.Отбросив ненужные оболочки герой уходит в "незнакомую страну". Я не специалист по Набокову и даже не гуманитарий, поэтому может быть коряво тут написала...не судите строго.
Гостья: ФОТО спектакля от Евгения Люлюкина. МНОГО СНИМКОВ!
москвичка: Гостья спасибо!
Мишель: Гостья
Фрося: Взято отсюда Белый танец со смертью Российский академический молодежный театр в рамках "ночного проекта" предлагает на суд зрителя спектакль-трагифарс "Приглашение на казнь" по одноименному роману Владимира Набокова, поставленный молодым режиссером Павлом Сафоновым. Очередной показ - 19 ноября. О чем думает человек, приговоренный к смерти, в ожидании ее? Именно этим жутким вопросом начинаешь задаваться с самого начала новой постановки РАМТа, с первой сцены спектакля, когда Цинциннату Ц. оглашают шепотом приговор. И если бы было за что! Герой Набокова осужден за "непрозрачность", за непохожесть на остальных, за неподчинение "общим" правилам существования. И если простые преступники и убийцы зачастую, когда уже не могут повернуть время вспять и исправить свои поступки, хоть раскаиваются, то Цинциннату не в чем себя винить - он сам "обманут и приговорен". А потому, так или иначе, но когда топор занесен над головой (очень выразительна мизансцена с тенью топора) и палач уже примеривается к твоей шее (в прямом смысле слова, делая массаж), мир вокруг кажется тебе абсурдом. Это кукольный мир, мир зазеркалья (мотивы кэрроловской Алисы напрямую прослеживаются в романе) для Цинцинната (Евгений Редько) пролетает как "миг между прошлым и будущим". Низменные интересы, приземленные желания, малодушные отношения - все кажется еще более ненужным, пустым, никчемным. Главное - душа, которой обещана вечность; важное - успеешь или нет закончить работу, которая начата! И арестант Цинциннат, который в спектакле (да и в произведении, "переведенном" Михаилом Палатником на язык театра с почтением к оригиналу и уважением к набоковскому слову и образам) единственный нормальный человек с адекватной реакцией, неотступно думает лишь о предстоящей смерти, о неназначенной дате конца, о несправедливости обвинения и о незавершенной книге. А вокруг - призраки и видения, клоуны и мимы, гримасы и фарс, жизнь искусственная как пародия на жизнь настоящую. Никто не думает о чувствах и терзаниях приговоренного, никому нет дела до человека, который должен вот-вот умереть. Все - от жены Марфиньки (Янина Соколовская) до тестя (Юрий Лученко), от директора тюрьмы Родрига (Александр Гришин) до адвоката (Илья Исаев), от сына Марфы Диамедона (Прохор Чеховской) до дочки директора тюрьмы Эммочки (Мария Рыщенкова) - находясь в некоем состоянии безумия, с неприкрытым удовольствием наблюдают за "прощальным танцем" Цинцинната с жизнью, на который (от лица смерти) того приглашает мсье Пьер (Петр Красилов).
москвичка: 25.11.2009 фото от White crow http://diary.ru/~WhiteCrow/?comments&postid=86643524#319164830
Елена: Насколько он в роли... еле вышел из нее к концу поклонов...
Irisska: Вчера снова была. Страшно. Тяжело. Невыносимо. БРАВО.
Гостья: Приглашение на казнь. 5.12.2009 Удивительный спектакль. Да, с него уходят - он и правда труден для понимания людям "прозрачным" - ясным в своей наивной глупости и уверенности в том, что Донцова - это литература, а антреприза - театр. Цинцинната Ц приговорили к смерти за его НЕПРОЗРАЧНОСТЬ - за то, что смел думать, излагать мысли на бумаге, да еще СОМНЕВАТЬСЯ. Потрясающий интерактив Евгения Редько (Цинциннат) и Петра Красилова (Пьер). Как это удивительно - "непрозрачный" Цинциннат, погруженный в отчаянье мыслей о дате приглашения на казнь - это свет. "Прозрачный" Пьер - записной весельчак, душа компании, очаровашка, сыгранный к тому же лёгким и светлым актером - это глубокая и тупая бесконечность, этакая черная дыра, поглощающая солнечный свет... Уход Цинцинната с эшафота, когда прервался страшный финальный счет до десяти - это выход человека из страшного зазеркалья тошнотворного Королевства Кривых Зеркал - на волю. Только что это - способность вознестись, да и пойти по воздуху, как пошел когда-то в детстве, шагнув из окна? Или это - прощание души с телом, когда белые одежды будут запятнаны кровью... и никто об отлетевшей этой души не пожалеет в зазеркальном мире?...
Наташа: Тут с удивлением на сайте vkontakte.ru обнаружила свою фотку с поклона после премьеры, которую размещала здесь. И аналогично была фотка с поклона после "Эраста Фандорина".
Гостья: Наташа, это нормально. Если фото не защищено настройками приватности, то его имеют право копировать на другие ресурсы. Правда, воспитанные люди обычно указывают ссылку, с какого сайта/форума фото (или другой материал).
Pegasenka: http://zosya-tse.livejournal.com/6856.html Постигла неприятная участь Висты не сразу сохранять в нужном формате, в результате пришлось долго возиться с ноутом. Катастрофически не успеваю ничего. Пока не замутнено/прояснено чужими мыслями и мнениями. Буду читать и Шаховскую, и прочих, тогда мнение будет более цельное и ценное, но менее своё. Да будет исполнена воля публики! Владимир Набоков вряд ли может быть отнесен к русской классической литературе. Во-первых, он не всегда писал по-русски. Во-вторых, писал он вовсе не классически. Исследовать его текст можно долго-долго, снимая оболочку за оболочкой, пытаясь постигнуть непостижимое. Но всё же Набоков именно русский классик. Он весьма читаем у нас, он вечно в моде, его любят (хорошо, что отнюдь не все) на Родине, и, что важно, он актуален и по сей день – не это ли верная примета классики? Такое небольшое введение потребовалось, чтобы указать на одну из причин живого интереса, вызванного постановкой. Вторая скрывается в жанре. Он неудобен – то ли тебе смешно, то ли грустно и как – по очереди или одновременно? Отличие фарса от комедии огромно, а сочетание с трагедией усугубляет проблемы и задачи уровнем пониже. Таким образом, трагифарс – жанр сложнейший, держать оба корня наравне очень трудоёмко. А тут ещё и Набоков со своей текстологической спецификой и отсутствием даже намёка на комедийность (то есть без шанса на поползновение). Поэтому многие постановки по его книгам оканчивались неудачей. И Павел Сафонов решил попробовать. Сам. Важна и сценография и переработка в пьесу. Касательно первой: пространство в романе плоское. Декорации – шиферные. Время – намалеванное. Таракан – передвижной, как и луна на палочке, как и бабочка на верёвочке. Круг из горящих красных лампочек как оборона из восклицательных знаков. Жёлтый как безысходность. Красно-жёлтый как сочетание, присущее цирку – полная обращаемость цветов. И серая громада декораций. Удивительно, простите за тавтологию, декоративны декорации. Насколько в этой антиутопии всё меняется на всё (а значит – не имеет значения?) – стена тюрьмы становится основанием помоста – плахи – пути наверх. Голова кружится от обилия смыслов. А тут ещё, глядя с выси, замечаешь в конце крест, у которого смыслов, как известно, немереное количество. *крест видно с балкона, если очень приглядеться* Картон. В тексте есть это слово, в спектакле оно обыграно – картонные деревья стилизованы под пилы, картонные люди – под деревья. Пустая внутри кровать Цинцинната такая же пустая, как и стул, поднимаемый мсье Пьером. Шифер, картон, пустоты. Переложение романа, выполненное Палатником, подчёркивает одни места, вычёркивает другие. Здесь все компоненты набоковского текста присутствуют, но в другом порядке, иначе расставлены куски смыслов, кое-где неизбежно смысл-то и теряется. В пьесе, таким образом, слоев меньше, чем в первоисточнике, и этот зазор, эту щель заполняет антураж – мелочи, неприметные сразу, костюмы, декорации, внешность.Нельзя внутренность променять на внешность, не растеряв при этом из вместимости вмещаемого. Но переложение отнюдь не ужасно, оно правильно и прицельно выполнено – перетряхнуть общество, выбить общество, распылить и сжать общество. «Общество» в тексте Набокова отсутствует. Есть индивидуумы, сколько угодно разные/одинаковые, на деле – одни и те же. Но даже вместе они не составляют общества. Этого термина с его значением не существует. Люди, системы – какие хочется, только не общество со своим базисом и надстройкой. «Приглашение на казнь» - антиутопия в том смысле, что для нас она именно «анти», то есть сугубо негативно мы относимся ко всему, что происходить вокруг (в идеале именно вокруг) Цинцинната. Для тех же, кто его окружает, жизнь их правильна, позитивна, имеет только положительные черты. Больше того – они и не представляют, что жизнь может быть другой, и выпуская журналы древних не относятся к прошлому как к золотому веку, чем оно, без сомнения являлось. А ведь это присуще только такой жизни, которая находится в кульминации, в петле – «анти» и без всяких анти. Вокруг, окружают… Как точно в спектакле пойманы эти слова! Не зря же с самого начала на полу распластывается жёлтый круг, кажущийся каким-то нелепым. Ненужным – если не задуматься. Всё происходящие – сжимание Цинцинната в круг, в точку! И внешне: его обступают цирковость, трюкачество, абсурдные для него ( в идеале и для зрителя) слащавость директора, плаксивость адвоката, доброходство мсье Пьера. И внутри (в нутре): «… я дохожу путём постепенного разоблачения до последней, неделимой, твёрдой сияющей точки, и точка эта говорит: «я есмь!»…» К этому ещё вернусь в своё время. К слову, у спектакля две или даже нет, три вершины – это одна из них. И как больно падать с холмика вместе с Цинцинатом. Но Марфинька по правилам, по своим механизмам, должна вернуться. Марфинька всё делает как надо, как принято. И пусть мсье Пьер назовёт её «шлюхой», это он со злости. В злости его иногда можно увидать что-то человечное, искреннее. Злость – всегда естественное чувство. С одной стороны он гневается из-за тог, что ему мешают функционировать и этот гнев, раздражение – машинальные. Он негодует из-за шахмат по той причине, хотя здесь уже ближе к его человеческому началу. Он не способен на обиду – это не рационально, не по правилам. Устроить разгром, разгон за самовольство, в сущности, за проявление тех самых человеческих стремлений, пусть неблагородных, но выходящих за рамки дозволенного, это его долг, его обязанность. Должна ли она, тогда, раздражать? Многократные нарушения выводят его из себя, сообщая нам тем самым обыкновеннейшую человеческую эмоцию – гнев. Не присущ он «бедненькому, маленькому» мсье Пьеру. Не должен быть присущ. Может он поэтому потом извиняется перед Цинциннатом, извиняется не для проформы и вряд ли думая как расстроит его, а что расстройство может в свою очередь привести к непокорности, нет, вряд ли столь длинная цепочка выстраивается у него в голове. Впрочем, он забывает кто перед ним. А может просто не понимает, что всё, произошедшее с активным участником казни для пассивного (допустим) естественно и не вызывает возмущения. Мсье Пьер (Пётр, забавно, Красилов) как и многие персонажи меняется от спектакля к спектаклю. На тот момент ,когда это пишется, к окончательности и бесповоротности он ещё не пришёл. Образ, созданный в начале был более цельный и контрастный – вот перед нами (публикой) добрый, дружелюбный, очаровательный улыбчивый узник, увлекающийся фотографией – пусть так просты его снимки, а вот уже другой – требовательный, грубоватый, почитаемый в обществе (синоним – на вечере, речь по-прежнему не о системе «общество»).Белое и чёрное, добро и зло, терпение и раздражительность, снисходительность и жесткость. Иными словами – перевёртыш. Чудовищное разоблачение. Не знаю, есть ли те, кому его в конце жалко. Если и есть, то это те, кто не разделяет актёра и героя, особая порода зрителя – влюбчивого, безразличного ко всему, что не касается его кумира. А вот среди зрителей спектакля таких не должно быть, уму не постижимо, чтобы были. Но это всё – мсье Пьер образца премьерного месяца. Прошло сорок дней, ещё несколько выходов и перед нами уже другое. Не столь яркое и резонирующее самим собой самого себя. Уже вдумчивое, углубляющееся существо. Более человечное и оттого более ничтожное. Раньше ничтожность его была ощутима была в финале, да и то – он был частью рушившегося, логично выброшенным пазлом уничтожаемой картинки. Теперь же это воспринимается как его личная трагедия – мсье Пьер стал индивидуальнее, отрешённее. Он застрял в скобке, он пока не вынесен за неё. Незначительным может показаться один момент, которому и правда не стоит уделять много времени, но лишь упомянуть – изменилась его стрижка. Исчезла вместе с волосами мсьепьеровская мягкость, уступила место ежовости, вооруженности, дыбчатости. Имя «Пётр» я не просто так сопроводила словечком «забавно». Режиссёр конечно не специально подобрал актёра, чтобы имя его совпадало с именем персонажа, да и что это даёт? А ведь даёт. Использование своего имени заставляет задуматься, подкорочно, подсознательно, над собой и кое-что в образе изменить. Это не адвокатство роли, это некое сближение с ней. Его ведь иначе как «мсье Пьер» не называют. Никогда, за исключением одного случая – в самом конце, в моменте перехода. Родриг Иванович зовёт его тогда, на переступе во вторую часть «Петром Петровичем». Во втором же акте, его имя не упоминается вообще, никак. Всё, он потерял индивидуальность, превратился в элемент системы, в функцию. Слился с обстановкой, попал в конструкцию, вставился в мозаику – можно до без конца. Главное – с потерей имени пропало и его индивидуально-человеческое, интерес к нему как к личности. <Продолжение следует>
Гостья: GOGOL.RU Главного героя Цинцинната Ц. приговаривают к смертной казни. В течение всего спектакля он живёт в ожидании смерти. За что его приговорили в самой высшей мере наказания? Ответ на этот вопрос - в финале спектакля. Как это ни парадоксально, главный герой погибает за право быть человеком. Мир, который его окружает, карикатурен: люди похожи на марионеток, размалёванных механических кукол. Даже близкие и родные - это всего лишь фальшивые маски. И до последних минут своей жизни он охраняет самое дорогое, что есть в нём и чего лишены остальные - индивидуальность и право быть самим собой. Режиссёр Павел Сафонов представляет премьеру спектакля "Приглашение на казнь" по произведению Владимира Набокова. Актёры - Евгений Редько, Александр Гришин, Илья Исаев, Пётр Красилов, Алексей Блохин, Татьяна Матюхова, Диана Морозова и другие. Фотографии Анны Коваи (по ссылке).
Pegasenka: http://zosya-tse.livejournal.com/7938.html?mode=reply Привести бы в голове порядок в порядок. Главное – с потерей имени пропало и его индивидуально-человеческое, интерес к нему как к личности. Не эту ли пропажу он старается закрыть упоминанием отца, утешиться в своей роли, великолепно сыгранной. И когда Цинциннат говорит ему - «Я есмь», он боится. По-настоящему боится – но чего? Того, что он-то не есмь, он-то заменим. И тут же всячески подчеркивает свою незаменимость, значимость, оправдываясь перед собственной душой. Нет, мсье Пьер нынче стал не тем карательным органом, что был в начале. Не роковым мужиком. Теперь он – человек стандартный, но отдельный ото всего, что творится вокруг Цинцинната. В нём самом тоже что-то творится, и поэтому арестанты стали ближе друг (к) другу. Их обоих что-то в себе не устраивает, только мсье Пьер уже выбрал для себя иной путь. Не случайно он говорит в самом начале, что Цинциннат похож на матушку, хотя он её никогда не видел, подчёркивая этим для себя, что они – разные, разные изначально и ему не стать таким никогда, перекладывая ответственность за выбор на судьбу и обстоятельства. Похож ли в самом деле Цинциннат на мать? И да, и нет. Чертами да буквами – безусловно. Но в нём эти черты приобрели какую-то ломкость, резкость, будто поведены были слишком острозаточенным карандашом. Цецилия Ц. – вся быстрая, суетливая, неусидчивая. Цинциннат Ц. такой же, только внутри. Он называет её пародией на мать, она с полным правом может сказать, что он пародия на сына, но не говорит, это вовсе не приходит ей в голову. И все же она отнюдь не так пуста, как он полагает. Она рассказывает ему его историю, она в него верит. Цинциннат – сам нетка и есть. Только он слишком уже поглощен мыслями о смерти, чтобы выслушать мать. А ведь в глазах её, на мгновение пробежит та, то, тот… И он попытается догнать, вдруг поняв, Что она в этот миг сделала для него, как помогла… Цецилия удивительно говорит, одни «потоки, потопы» стоят очень много в плане текстологическом. На сцене же она – моложавая, вся в чёрном и в общем такая, какая и должна быть – акушерочка, со стремительными движениями, с неустройством в этой камере, неуютностью во всех словах. Замечательная тонкая работа Татьяны Матюховой. Коли мы ещё здесь, то упомянём имена. Цецилия имеет имя римское, взятое по роду полководцев разных совершенно характеров, да одной святой, не особо, кроме своей святости, чем-то примечательной. Думается, в таком случае, что взято имя было исключительно из-за своего латинского происхождения и начальной буквы. Так же, как и имя Цинцинната*, каким бы честный и добрым диктатором-землепашцем он ни был – связи между римским консулом и героем Набокова не вижу. Может, пока. Нужно с этим разобраться. Вообще, «нужность» - феномен в произведении значимый. Череда Романов-Родригов-Родионов сменяется в разные стороны или, лучше сказать, поворачивается разными сторонами. Удивителен, феноменален по отыгранности, по продуманности один момент в спектакле, на который я в премьеру ещё обратила внимание… это сложно объяснить, но однажды Родриг не до конца успел переодеться в Родиона. То есть всегда, конечно, было видно, что это он, а не другой актёр. Здесь о другом – как-то он однажды не так переоделся, действительно вторя набоковскому тексту – столкнулся сам с собой, появился «чуть-чуть слишком рано». Это так блестяще сделано, что можно опустить и медленное вхождение в образ Романа Виссарионовича и даже некоторую его переигранность, излишнюю взволнованность. Хотя о каком излишестве здесь вообще может идти речь… но даже в цирке может перетрюкачничать, чего искренне не хотелось бы в связи с господином Исаевым, который отрабатывает спектакль думая всегда (как впрочем, и всегда) и только иногда отпуская себя. Держаться на грани, не срываясь в пучину уже «чуть-чуть слишком» - тяжелейший труд. Постоянные переодевания адвоката и директора в сторожа сделаны восхитительно точно. В романе подчёркивается их полная взаимозаменяемость, тут несколько иначе – Родриг Иванович и Роман Виссарионович непохожи до близнецовости, они разные и даже намеренно разные, но абсолютно слитые в Родионе. И всё же, несмотря на внешнюю разницу, они – одно. Один субъект, одно целое, показывающиеся разными сторонами/лицами тогда, когда это необходимо. То есть нужно. Вдобавок к похвале Александру Гришину и Илье Исаеву, невозможно не заметить, как они всё больше оказываются в спектакле вместе, как всё сужается расстояние между ними. Вероятно, скоро дойдут до «одного», вместо «заодно». При этом, подчёркиваю, оставаясь в чём-то неуловимо разными. Здесь напоследок надо ещё обговорить имена. Неслучайно Набоков называет всех троих на «ро». В процессе чтения сложно не запутаться, Таким образом ещё больше усиливается эффект единости этих персонажей. Можно говорить о том же в случае Марфиньки и матери Цинцинната, хотя здесь, безусловно, не так явно. И всё же – они не то чтобы прошлое друг друга, но две стороны одной монеты. Под белым плащом у жены его чёрное бельё, вся в чёрном и Цецилия, но бел её зонтик. Марфинька не сразу осознаёт, что не хочет никакой связи с Цинциннатом, мать же потом всё-таки к нему приходит. Подумав ли, что невозможно скрывать или потому, что тоже Ц. Она ведь тоже -. Не только его мифический отец, который вполне мог быть будущим узником этой крепости, а мог быть рядовым горожанином (о чём Цинциннат в припадке эгоизма, ах, выскользнуло это слово… не думает), а мог быть телеграфистом. Есть в Цецилии что-то человеческое, искреннее, выданное между конфетками и «упс». Кстати, когда смотрела в первый раз, карандаш она уронила по второму разу уверилась – случайно, попав им в Цинцинната. «Упс» прозвучало вдвойне весомей. «Цецилия»… похоже на «Сицилию». И в ней есть это южное, быстрое, загорелое, хотя она очень бледна и только треугольник бронзовеет меж грудей. Есть в ней и «цедить». Речь её то изливается, то цедится, изливается - неравномерно. Нарисованные брови, нарисованные щечки и общая моложавость придаёт ей сходство с Марфинькой, с её нарисованным лицом. «Всё обмануло, сойдясь». Всё сошлось. /Продолжение обещает быть/ * Дикий разгул фантазии, не имеющий ничего общего с разумом) Если уж ничего не удаётся выяснить с «Цинциннатом», то перевернём его. Нет, не будет ничего «такого прям ага!». Танницниц – всего-то. Танец ниц. То есть – падающий в танце. Падающий, но танцевавший! Бесконечны интерпретации, была бы фантазия. И, как говорил Турок – «нет предела человеческой глупости». Однако, эта версия мне самой всё равно нравится=)
Гостья: Фото Ивана Мурзина
Pegasenka: http://zosya-tse.livejournal.com/9343.html И ещё кусочек нескончаемого пирога. О второстепенных, но невозможно исключаемых. Дети дополняют образ Марфиньки, без них она не она. Это очень яркая иллюстрация пародийности – есть такой библейский сюжет, про Марию и Марфу. Есть и стихотворение Киплинга, которое так и зовётся – «Дети Марфы»: «… А детям Марфы достался труд и сердце, которому чужд покой И за то, что упрёки Марфы грешны были пред Богом, пришедшим к ней…» Здесь кривое зеркало, мастерски использовано Набоковым. Также имя Марфиньки дано Гончаровым одной из героинь «Обрыва» - простодушной, жаждущей жизни, но недалёкой сестре Веры, в которую влюблён главный герой. В обоих случаях присутствует сестра, та, что лучше – умнее, но главное – внутренне мудрей. У жены Цинцинната сестры нет, есть два брата. Ах нет, есть! «Три бойких кузины, которых почему-то в последний момент не пропустили». Но ведь это не то, уже потому, что их три. Вот Цинциннат и стремится найти в Марфе Марию, вторую сторону, свет, нужный ему. Другой женщины у него нет, и он даже никогда не думает ни о какой другой. Он не просто любит её, он верит в то, что она хранит в душе Что-то. Настоящее. И всё пытается до этого достучаться, докричаться, разбудить. Может быть поэтому его изумляет калечность её детей, в которых не отразилась та светлая её сторона, которую он старается открыть. Стороны попросту нет. Поэтому и саму Марфиньку ничуть не удивляет неполноценность детей, она их не обижает. Не из жалости, из материнского приятия, не видя существенной разницы между ними и собой. В её мире для них есть школа – так чего опасаться, когда всё по правилам, всё предусмотрено законом? Опасаться следует тех, для кого не построены школы, зато возведены другие специализированные учреждения. Учреждение, в котором держат Цинцинната (а держат его все) огромно. В спектакле мы не можем охватиться его величиной, видя лишь две камеры да столовую директора. Но мощь проявляется иначе, занимая всю сцену и даже пространство зала в монологе Цинцинната, и даже раньше – зрители ещё до начала спектакля видят тазик и кувшин, вынесенные за занавес. Используется не всё пространство, не вся глубь большой РАМТовской сцены, но того что есть достаточно. Особенно хорошо огромность тюрьмы чувствуется при первом, ещё как бы в воспоминании, появлении Марфиньки*. С двух сторон, так далеко друг от друга, они начинают сближаться, а ведь меж ними ещё Родион, камера – это создает как раз эффект не простора, а большого пространства. Разрушение крепости тоже не выглядит куцо – одним хлопком, раздавив под собой всё, всех, прижав, расплющив. Появляется плаха, эшафот – пусть не красный – это было бы слишком вызывающе и отвлекающе от действующих лиц. Опять же – в пьесе акценты расставлены иначе. Хотя центр тяжести не смещается (что очень важно), находясь в этой как раз сцене. Красный из спектакля никуда не делся, его достаточно. Во втором акте двери изнутри красные как разинутая пасть пожирающая всех одиночек мира. Скатерть как пропитанная кровью плащаница. Цинциннат сжимает её в руках, сжимая на самом деле себя, свою обернутую красной тканью душу, свою инакость. Красные перчатки мсье Пьера, будто уже запачкал он руки в крови. Этими пальцами, сейчас красными, сожмёт он топор, занесённый над твоей головой, Цинциннат. Обыгрывается и зелёный. Не только потому, хотя потому по логике в первую очередь, что зелены деревья. Они ещё и в ржаво-жёлтых пятнах, да и вообще условны, о чём уже говорила в начале. Зелёный – признанный цвет надежды, но что в романе окрашено в этот цвет? Скамья подсудимого и костюм мсье Пьера, в котором он едет на казнь. Не надежда, скорее предопределённость и ожидаемость, то есть пародия на надежду. Зелень Тамариных Садов – живая, трепещущая. Её нет. Есть картонные пилы, торчащие за «балконом» . Пародия на реальность вновь схвачена постановщиками. Жёлтый в романе – цвет обреченности. Какой цинизм – ведь жёлтый – это цвет солнца, радости, света, жизненной энергии. Жёлтыми были стены в доме, где рос Цинциннат, желты и стены тюрьмы. Как будто у заведения, где его содержат просто поменялась функция, а может и вовсе не поменялась, а просто эволюционировала, развилась вместе с развитием своего постояльца. Эммочкин мячик- сжатие жёлтого круга на полу в точку, в ту самую точку, в объ1м, в перл цинциннатовой души. Мячик и есть она – больная, обрекаемая, кидаемая, стукающаяся и катящаяся. Не зря же «эммочкин атрибут» появляется именно тогда, когда появляется. В начале, в момент казни, в самые ключевые для души узника минуты. Мяч – проекция круга, отражающая цинциннатого состояние. Круг также часто ассоциируется с замкнутостью, что ещё раз подчёркивает его важность в произведении, а особенно в спектакле, где эта замкнутость главного героя максимализирована. Огромное внимание в цветовом компоненте отдано синему. Синий имеет положительное значение, он в-основном употребляется в связи с чем-то хорошим. Фамилия содержателя библиотеки – Синеоков, который, кстати, утопился, и после этого реку осушили (в наказание). Вообще слово с корнем «син» употребляется около 20 раз. Глаза Родиона васильковые только в начале, когда Цинциннат не видит в нём корня зла или чего-то ужаснее, чем обычно. Может быть даже он к нему не питает отвращения тогда. Потом он, говоря про глаза, отмечает их «бессмысленную синеву», то есть понимает уже кто есть кто, и утверждает, насколько бесполезно и неправильно он использует данный ему природой цвет. Мяч Эммочки в романе красно-синий. Фуфайка библиотекаря синяя, а ведь этот персонаж… позже о нём. Когда Цинциннат ощущает себя накрытым волной свободы, то крепость видится ему «то яснее, то синее». И даже мир, который есть у Цинцинната, и которого корявая копия представлена в романе – синий, выпуклый. Что сделано с этим в спектакле – в финальной сцене он идёт в синь, в ту, что ему родна, что вызывает в его душе радостный отклик. И подмечено это безошибочно. Работа с цветом вообще очень важна, а в момент наивысшего напряжения всё должно быть на уровне натяжения. И появляется синий. Крыло бабочки тоже синее. Бабочка, как мен кажется, попала в роман с полотна Ван Гога «Прогулка заключенных» и олицетворяет собой связь с воздухом, с чем-то значимым, но очень хрупким. Он видит в ней совершенство, побег из мира того, идеального, в этот покошенный. Она гармонична настолько, насколько вообще может быть, и Цинциннат тянется к ней, ожидая почувствовать То Самое, дуновение Того мира. Прикоснуться наконец не в своих мыслях, а руками… * Кстати, в этом моменте создаётся ощущение, что она и вовсе к нему приходит, их встреча в коридоре произойдёт – прекрасно выполненный обыгрыш Цинциннатовой натуры, о которой речь пойдёт позже. /Продолжение как всегда.../
Фрося: http://groatska.diary.ru/p91392434.htm Да! Болея и рискуя я таки туда поехала и не пожалела. Евгений Редько блистал на сцене 3 часа, вместо заявленных 2 с половиной. Но так держать зал способны не многие. А вот Красилов как-то меня в своей роли разоцаровал, хотя возможно это была задумка режиссера? Программка выглядит как пригласительный билет: «Сегодня вечером вы приглашены на казнь господина Цинцинната Ц. Начало мероприятия в 20.00. Форма одежды свободная. Обещаем яркое впечатление и поучительное зрелище».
Марусенька: Была на этом спектакле 5января. Очень понравилось. Пока пытаюсь собрать свои впечатления , выложу немного позже. А это не моё, но очень интересно. взято здесь Набоков. Первая половина тридцатых. Не правда ли, при таком звукосочетании сразу начинает прорываться совершенно уникальная атмосфера того времени. И тем ярче – в сопряжении с именем такого автора. «В бананово-лимонном Сингапуре, в бури, / Когда у Вас на сердце тишина, / Вы, брови темно-синие нахмурив, / Тоскуете одна». И – тонкой струйкой голубоватый дымок. Элегантные стройные черно-белые фигуры, практически силуэты, бледные с четким контуром губ лица и претендующая на аристократичность подчеркнутая отстраненность. Каково в таком нарисованном мире жить мыслящему человеку? В годы, когда невероятную популярность приобретают утопические картины мира. В действительности, беспорядочно совмещающей показную роскошь и нищету ломающихся устоев, которые к тому же яростно соперничают за право называться единственными воротами в будущее. И не спрашивайте меня, насколько забористая травка попалась автору! Порой для прочистки мозгов, для «генеральной уборки» в собственной душе нужно максимально увеличить контрастность зрения, обнажить чувствительность. И тогда беспорядочный и в первые моменты ослепляющий калейдоскоп неестественных, казалось бы, образов соберется в узор, поддающийся расшифровке. Красивый, созвучный ожиданиям спектакль. Мелкие (и не очень) продуманные детали декораций гармонично вписываются в кричаще пестрое туловище сюжета. Хорошие актерские работы (особый поклон просили передать А.Гришину). Одно маленькое пожелание: еще раз пошагово пройтись по роли Цинцинната до сроднения, срастания с замыслом, чтобы ни в коем случае не допускать отступания главного персонажа на фон, растворения его. Жизненно необходимо придумать герою еще какую-нибудь историю, кроме жертвы. Прекрасный актер! Этот штрих ему только поможет полностью раскрыться.
ptichka: Голосование Третье голосование по присуждению зрительской премии "ЖЖивой театр", в которой победителя определяют пользователи Интернета. В номинации "Режиссер года - новая волна" есть Паша Сафонов С "Казнью" В номинации "Актер года" есть Редько!! (разместила в соседней темке) http://community.livejournal.com/ru_theatre/705385.html
Наташа: ptichka , ура!!!
Фрося: Всё-таки народное голосование самое объективное!!!!!
Идеалистка: голосуем! Редько за Портрет, Сафонов за Казнь, Перегудов Под давлением.
Идеалистка: вот разорваться что ли? актерский ансамбль - Розенкранц и Казнь! и как выбрать? и обе постановки Сафонова!! он в трех номинациях!!
Наташа: Вчера снова была на этом крайне необычном спектакле. Снова сидела и боялась пошевелиться - настолько завораживает и настолько боялась нарушить ту тонкую грань, которую сплели на сцене актеры, и в первую очередь - Евгений Николаевич. Просто феноменально!! Браво!!!!
Irisska: Даааа, вчерашняя "Казнь" была НАСТОЛЬКО потрясающей, невероятной и ТАК хватала за душу, что трудно вообще что-то говорить....
Идеалистка: Irisska пишет: трудно вообще что-то говорить... а придется!! шучу..жалею, на 2 акт остаться не удалось, но и по 1му могу убедиться 9-ый спектакль, все уже устоялось, все сыгрались! браво!
Елена: Он до сих пор начинается в 20 ч и идет почти до полуночи?
Гостья: Страничка спектакля на сайте РАМТ Ближайший спектакль: 07.02.2010 (воскресенье) начало в 19:00 Продолжительность: 3 часа
Наташа: Елена , спектакль начинается в 19 часов. И идёт около 3 часов.
Елена: О, слава всевышнему, разум победил. Спасибо.
Джули: http://www.svobodanews.ru/content/article/1929152.html РАМТ приглашает на казнь Владимир Набоков, ''Приглашение на казнь'', РАМТ, режиссер Павел Сафонов. 14.01.2010 12:14 Марина Тимашева В Российском Академическом молодежном театре, бывшем Центральном Детском, - не детская премьера. Молодой режиссер Павел Сафонов поставил "Приглашение на казнь" Владимира Набокова. Похоже, на сцене все получилось не совсем так, как этого хотел режиссер. Роман Набокова очень аккуратно и осторожно инсценировал Владимир Палатник. Напомню сюжет: в тюремной камере Цинциннат Цинциннат дожидается казни. Он обвинен в "непроницаемости" - в том, что непроницаем для пошлости, лжи и скверны окружающего мира. Время от времени в камере появляется мсье Пьер - палач, притворяющийся узником, навязывает себя в друзья приговоренному. К "Приглашению на казнь" российские театры обращаются часто, из сравнительно недавних спектаклей - два запомнившихся: 1990 года в театре имени Ермоловой в постановке Валерия Фокина, позже - в режиссуре Олега Рыбкина в Омском драматическом театре. Олег Рыбкин сделал спектакль на сцене-арене: живого, страдающего Цинцинната окружали страшноватые клоуны. Тот же прием предложил РАМТу и Павел Сафонов. Поначалу кажется, что Сафонов сочинил историю о чрезвычайно талантливом литераторе, чей смятенный разум вызывает к жизни чудовищ, что все эти судьи, адвокаты, жены, друзья, матери - порождение его воображения. В таком замысле есть оригинальность. Но по мере развития действия режиссер от него отступает. Спектакль возвращается к традиционной для театра истории естественного человека, попавшего в королевство кривых зеркал. На этой версии настаивает и сам режиссер Павел Сафонов: Мне было важно рассказать историю человека, который живет сейчас. Человека, для которого остаются какие-то ценности, которые в современном обществе совсем не котируются - Я старался все-таки не делать просто спектакль про сновидения, призраки или отвлеченные от жизни понятия. Мне был интересен Цинциннат в современном мире. Хотя он, мне кажется, был и в прошлых столетиях - и интересно, как Набоков что-то строил на биографиях прошлого и предсказал во многом биографию того же Бродского, иногда даже до каких-то нюансов… Мне было важно рассказать историю человека, который живет сейчас. Человека, для которого остаются какие-то ценности, которые в современном обществе совсем не котируются. Наоборот, все как-то толкают друг друга в бочок, апеллируют к этому. В данном случае Пьер говорит: "Да брось ты, нету того, за что ты так держишься, что ты так защищаешь и в себе несешь. Да просто смешно, на самом деле..." Цинциннат в данном случае выбирает стойкость и достоинство - и иногда не понимает, почему он не может переступить каких-то вещей, связанных со взглядом на мир. На этом мы строили взаимоотношения со всеми персонажами. Мне хотелось какой-то - конечно же, притчевой, конечно же, театральной, но – истории о том, как и за счет чего возможно не слиться с окружающей действительностью, как бы она ни была упруга, материальна, ясна. Иногда даже кажется, что форма, в которой некоторые персонажи существуют, в общем, не такая и фантастическая. Если немножко сгустить какие-то краски, то можно увидеть ее в каких-то учреждениях, а иногда – даже на улице. Может, мне еще далеко до Цинцинната, но мне сегодня интересен именно такой герой, - говорит Павел Сафонов. К сожалению, режиссер не сумел простроить действие внутреннее, а потому актеры пребывают в раз и навсегда заданном состоянии. Мсье Пьер Петра Красилова - наглый циник и однозначный злодей. Цинциннат Евгения Редько - романтический герой, рыцарь без упрека, но со страхом смерти. Форма представления оказалась значимее содержания, клоунада - интереснее переживаний Цинцинната, фальшивый мир - привлекательнее настоящего. Судя по тому, как рассуждал о романе Павел Сафонов, это не входило в его задачи.
Фрося: отсюда Я позавчера получила большое удовольствие. Я впервые за много лет пошла в театр на взрослый спектакль. Оставив попытки затащить в театр знакомых, с которыми у нас вечно не совпадали то интересы, то свободное время. РАМТ, «Приглашение на казнь» Набокова. Я уже читала повесть в период юношеского увлечения Набоковым, но перечитала перед походом, как порядочная, тем более что она небольшая. И мне ужасно интересно было посмотреть, как ее поставили. РАМТ я нежно люблю за профессиональных актеров, отличные костюмы и декорации, за тонкие режиссерские находки, особенно в массовых сценах. И он меня не разочаровал. Текст оригинала был сохранен, сюжет также практически не подвергся изменениям, атмосфера получилась именно такая, какую я себе представляла во время чтения, была масса интересно решенных моментов, которые были додуманы авторами спектакля и которые тоже не шли вразрез с моим ощущением. Цинциннат был великолепен – актер идеально подходил на эту роль. Родриг и Роман тоже были отличными. Еще интересным получился образ библиотекаря. Несколько смутил мсье Пьер. Тут режиссер отошел от оригинала, и Пьер нисколько не соответствовал своему описанию. Он должен быть толстячком, а он совсем худой. И манеры, характер его я не такими представляла. Впрочем, он все равно неплохо вписался. Зал был полон, но в моем окружении, например, вряд ли кто читал оригинал, а может – и вообще был незнаком с творчеством Набокова. Странные люди. На Набокова вслепую идти… В антракте многие сетовали, что чуть не заснули, моя непосредственная соседка постоянно клевала носом. С другой стороны от меня сидели две престарелые бабки, я очень удивлялась, что бабки, явно воспитанные на сериалах, делают на Набокове, да еще на довольно дорогих местах? Во время первого отделения меня смешили их комментарии (слава богу, редкие) и догадки, совершенно неправильные. Но под конец они уже молчали и, видимо, хоть немного прониклись. Вообще увлеченные такие бабки, уважаю таких. Было ощущение, что многие попали не туда, во время антракта даже уходили. Но я попала очень туда. И теперь постараюсь бывать в театре часто.
Виктор: Фрося пишет: Текст оригинала был сохранен, сюжет также практически не подвергся изменениям, атмосфера получилась именно такая, какую я себе представляла во время чтения, была масса интересно решенных моментов, которые были додуманы авторами спектакля и которые тоже не шли вразрез с моим ощущением. Цинциннат был великолепен – актер идеально подходил на эту роль. Родриг и Роман тоже были отличными. Еще интересным получился образ библиотекаря. Несколько смутил мсье Пьер. Тут режиссер отошел от оригинала, и Пьер нисколько не соответствовал своему описанию. Он должен быть толстячком, а он совсем худой. И манеры, характер его я не такими представляла. Впрочем, он все равно неплохо вписался. Так и Цинциннат не подходит под описание Набокова...
ptichka:
Мишель: ".. какая дума на челе.... какая сила в нем сокрыта.."
Tisha: Птич, офигенный портрет вышел
Irisska: А мне не видно портрет... только два смайлика...)) Какая........вчера.........была........Казнь.............
Фрося: Irisska пишет: Какая........вчера.........была........Казнь Казнь была вот такая отсюда "Приглашение на казнь", РАМТ, 7.02.10. Финал «Приглашения на казнь» при каждом перечитывании останавливает: постойте, погодите, что же все-таки произошло на самом деле? Поразмыслив, приходишь к тому, что никакого «на самом деле» нет, это же Набоков. Финалов получается два: в одном Цинциннат сходит с плахи, и вокруг рушатся декорации обманчивого мира; в другом – Цинцинната убивают, но для его души это освобождение, и вот она (душа) стало быть, летит, видит преображенный мир и так далее. А вернее всего – что это не два финала, а вот такой один – сложный, многомерный, специально созданный так, чтобы наивный куклоподобный читатель ни хрена не понял остался в недоумении, и поделом. В рамтовском спектакле замечательно удалась земная, если можно так сказать, составляющая романа. Родриг Иваныч, Родион, адвокат; в романе директор тюрьмы переодевается Родионом – здесь, кажется, так же, но можно было сделать маскарад более заметным. Марфинька хорошая – такая, какая надо, кукла куклой. Маман, Цецилия Ц., с этим её насморком, с докучной хлопотливостью. Мсье Пьер хорош до отвращения, до последней крайности, так что даже не смешно, а скорее жутко делается. Семья Марфиньки – замечательный зверинец. Все эти герои воссозданы в буквальном соответствии с текстом оригинала – и все убедительны до такой степени, что хочется сказать: «Спасибо, спасибо, хватит, я поняла. Верю». Все эти герои вместе – очень большая сила; может быть, поэтому – хотя кто его знает, может, именно такая трактовка и имелась в виду режиссером с самого начала – у рамтовского спектакля один-единственный простой финал, земной: Цинцинната по-настоящему казнят, но его душа летит к свету, к «подобным ему». Чем могу подтвердить? Пожалуйста. Цинициннат в белом, во тьме сцены, устремляется к свету; мир вокруг него не рассыпается, не трещит по швам, как в романе, а лишь отступает, меркнет. Это подталкивает зрителя скорее к земной, менее фантастической трактовке. И нет ничего, что заставило бы усомниться, подумать: а может, не совсем так? Сложного финала не вышло – впрочем, его и не жаль, ведь получилось нечто совсем новое: получился спектакль, уже самостоятельный, уже живущий отдельной от романа жизнью. И в нем есть свой, независимый от Набокова, Цинциннат Ц.; свой, потому что Евгений Редько говорит слова Цинцинната – от себя, сам за себя. На сцене РАМТа Цинциннат так именно выделяется среди других героев, как и должен; во многом это получается, я думаю, благодаря самому Редько, точнее, благодаря особенности его дара. Я уже писала об ощущении внешней силы в его игре; как будто мощный поток энергии подхватывает артиста, и удачно направленный, завораживает и зрителей. Это подтверждается каждый раз. И когда Редько – за Цинцинната – говорит «Аз есмь», становится понятно, что это он сейчас говорит о себе. Это невозможно подделать. Раньше я часто думала: как же много Набоков угадал! Оказывается, этой тропинкой он тоже шел, я узнаю это место; вот в «Других берегах» цветные буквы, жаль, цвета другие; вот в «Лебеде» знакомое чувство – да, ах, как же это было больно. «Непрозрачность» – какое удачное слово, какое точное, для обозначения вины таких, как Цинциннат. Непрозрачность как вина – да, да, да. Весь пассаж, где «Аз есмь» – какое это откровение! Как Набоков решился открыть, ведь об этом же не говорят, это самое ценное, эта маленькая светящаяся точка… не белая. Она не белая, но не будем об этом. Раньше я думала «угадал», «нашел слова» – о Набокове, теперь буду думать и о Редько. Ведь важно, и кто произносит, и как. Он – как ветер. Как шум деревьев, как плеск воды в реке. Хорошо это и или плохо, я не знаю, знаю только, что это захватывает и меня. Есть вещи, которые остаются в памяти. От этого спектакля останется много, но одно воспоминание и сейчас я не могу прогнать из памяти, не могу перестать его видеть; это белые туфли Цинцинната, поднявшиеся над полом, когда Родриг и Родион взяли узника под руки. Всего-то. Но это было так красиво! Удивительный спектакль. А ощущение оставляет такое, как будто ты подошел близко-близко к тому самому месту, о котором говорит Цинциннат, где наш мир соединяется с – тем, с подлинником. И ветер тех равнин уже можно ощутить на лице, пусть на минуты. Пусть ошибочно, и тот мир отсюда не почувствовать и не увидеть; он – есть. Да.
Джули: Программа ТВЦ "Настроение" http://rutube.ru/tracks/2932957.html?v=3da67b64be5265f2dff2971342bed2a4 Есть немного о спектакле "Приглашение на казнь".
Аглая: Смотрела этот сюжет на твц. Кадры из "Приглашения" просто замечательные, ёмкие. Фрося пишет: И когда Редько – за Цинцинната – говорит «Аз есмь», становится понятно, что это он сейчас говорит о себе. Это невозможно подделать. Есть такие артисты, у которых проникновение в образ так велико, что невольно начинаешь отождествлять артиста с его ролью.
Гостья: Приглашение на казнь. РАМТ. 19.02.2010 Когда Цинциннат в черном балахоне Пьеро, бежит по кругу... по предсмертному своему кругу - его рук не видно. И это хорошо! Ибо руки артиста Е.Редько, играющего Цинцинната, так выразительны... что это выражение рук настолько добавит трагизма сцене... зрителям с душой трудно будет ее перенести. Хорошо, что этот Цинциннат погиб, ибо он не мог не погибнуть! Да-да, погиб, и не надо тешить себя надеждой на то, что сон-морок, в котором лишь три повторяющихся облака и Марфинька на бесплодной яблоне машет белым платочком... сон этот завершился, и красивый свободный человек шагнул из жизни-неправды в счастье. Нет, как эрдмановский маятник, упал топор изящного палача Пьера... тик - и ты на людной площади еще считаешь до десяти... так - клетка открылась, из нее вылетела ДУША... "Я страдала", - ответит она сейчас Богу на его вопрос. Присоединяюсь к тем, кто пишет о том, что спектакль порясает. Да, это так. Ибо проревела вчера как дура всё второе действие... Подумала: какой бы ни была жизнь - она не страшна. Наверное, и то, что будет после ее окончания - тоже. Но вот этот краткий, будто тире в "тик-так" миг... миг, который отделяет жизнь от нежизни... Как пережить его - именно что себя не потерявши... не осрамившись перед ТЕМ и ЭТИМ светом... Еще подумала: а уж не повозку ли, везущую на плаху Цинцинната, встретил когда-то князь Мышкин, так живо прочувствовавший и рассказавший о последних минутах единственного настоящего, истинного, немарионеточного... (да как хотите назовите!) человека в этой кукольной комедии?.. О, если бы эти два персонажа великой русской литературы могли встретиться... да еще не за мгновение до гибели одного из них - ах, как бы славно они побеседовали! Потрясающий роман Набокова, прекрасная режиссура, эффектная сценография, костюмы, световая партитура... И актеры... Словно удивительной крупности бриллианты - Е.Редько и П.Красилов, играющие Цинцинната и Пьера... Рядом огнем горящие рубины - А.Гришин и И.Исаев. Чуть приглушенный аквамарин женских ролей - Т.Матюхова/Я.Соколовская/Д.Семенова... И всё это в довольно изящной оправе из персонажей помельче... Замечательный спектакль-катарсис, жанр которого, кстати, знаково (для постоянных зрителей не только РАМТ, но и Сатирикона)определен как ТРАГИФАРС.
Идеалистка: Гостья !!!!!
Гостья: Из ЖЖ Lotta (вместе были на спектакле) "Приглашение на казнь" РАМТ, 19 февраля Очень хороший спектакль: и во всех смыслах, и в смысле актёрской игры, причём даже непонятно - то ли актёры так точно вписались в режиссёрский замысел, то ли сам этот замысел подстраивался под них. В итоге - удивительная соразмерность, гармоничность, цельность (на мой взгляд, лишь одна существенная деталь выпирала, но об этом позже). Гришин и Исаев полили бальзамом мои свежие зрительские раны. Клоунада, гротеск, переигрывание как выразительное средство, моментальные перевоплощения, очень смешно - но ни на минуту они не давали зрителям возможности развалиться в креслах и начать воспринимать спектакль как зрелище, как развлечение, не давали забыть о Герое. Ни разу не перетягивали одеяло на себя, не мешали, а помогали Герою раскрыться, а актёру Редько - играть. Когда на сцене появился эффектнейший Красилов в неописуемом полосатом трико, он на пару с Гришиным ещё больше усилил смеховую линию. Но - не в ущерб нервной, тревожной, загадочной атмофере. Поэтому его мсье Пьер вызывает сложное чувство даже у зрителей, совершенно не знакомых с сюжетом. Как Цинциннат существует по законам, отличным от общепринятых, так и Редько играет в спектакле совсем в другом стиле, чем остальные. Яркие краски и грубые мазки, которые используются остальными актёрами, лишь подчёркивают ОСОБЕННОСТЬ Героя, выделяют его, не забивая и не затушёвывая. C одной стороны, Цинциннат лишь один ЖИВ среди размалёванных кукол. С другой, он единственный, кто осознаёт РЕЛЬНОСТЬ смерти, и его страх, его нетерпение и тоска играются удивительно точно. Контрастом этому - поведение остальных, типичное, в общем-то : с какам простодушием они ЕМУ рассказывают о своих радостях и неприятностях, требуют внимания и сочувствия, обижаются, не получая ожидаемого. По части обидчивости лидирует мсье Пьер. Оно и понятно: у него своя миссия и очень серьёзное отношение к себе и своему делу. Мсье Пьер, кстати, напомнил мне историю, рассказанную Набоковым в книге о Гоголе. Точнее, эту историю якобы сам Гоголь рассказывал своим друзьям в доказательство того, что немцы, по его мнению, пошлейшая из наций. Вроде бы один молодой немец, желая завоевать сердце своей возлюбленной, придумал вот что. Когда на закате девушка выходила на балкон своего дома, расположенного в парке на берегу пруда с лебедями, он, раздевшись, плавал там - вместе с лебедями, - считая, что это очень романтично и красиво. Этот случай Гоголь приводил в качестве примера махровой пошлости. Когда я увидела мсье Пьера с его простодушным самодовольством, но в то же время крайне опасного, то вспомнила того румяного белокурого немца с точными представлениями о том, что такое "красиво"... ...Что касается единственного непонятного мне решения, то оно связано с персонажем, обозначенным как Библиотекарь. То, что он произносит текст "от автора" ещё куда ни шло (хотя я бы предпочла записанный голос Редько, но только спокойный и бесстрастный). Однако Библиотекарь ещё и на сцене присутствует, и в действии участвует, являясь практически союзником героя. Ещё один НЕПРОЗРАЧНЫЙ? Не очень это логично.
Фрося: отсюда "Приступаем к Казни! Приступаем, приступаем!" Этот спектакль обещает быть очень хорошим, когда уляжется: форма достаточно сложна и много персонажей, которые ПО РОЛИ обязаны мельтешить. Они и сейчас делают это вполне достойно, а потом будет ещё лучше. Форма сложная, инсценировка непростая, при этом спектакль - актёрский. Я уже второй раз (после "РиГ мертвы") вижу, как здорово работает молодой режиссёр Павел Сафонов с сильными актёрами, то есть как здорово работают они у него (это всё равно). Для меня в спектакле особенно выделяются трое: Евгений Редько - естественно, Пётр Красилов - конечно, и Александр Гришин, которого я люблю ещё по ЮЗ. Гришин - особая радость, так как ему наконец-то дали поиграть в меру его темперамента: он быстр, лёгок, многолик и на большой сцене РАМТа столь же выразителен и заметен, как на маленькой Юго-Западной. От Красилова у меня раньше было неприятно-сериальное впечатление, вчера убедилась в том, что он актёр - отличный. Очень пластичен, с большим комедийным талантом, на сцене играет "умно" и с полной внутренней свободой, которая выдаёт в нём не только опытного, но и прирождённого артиста. Это спектакль очень красивый: и по рисунку, и по живописи. Замечательная декорация - серая стена одиночной камеры, мощно уходящая ввысь, подобно ОРГАНУ, а временами раскрывающая алые, чуть ли не алтарные врата в ДРУГОЙ мир. В финале она обрушивается на сцену - и это уже помост для казни. И очень красивы актёры, пластически, силуэтно, и особенно Редько: и в рубашке узника, и в стилизованном тюремном халате, и в белом фраке обречённого, и в предсмертном костюме Чёрного Пьеро. Редько играет в другом жанре, чем все остальные, а его герой существует в другом мире. Как страшно накануне уже предрешённого смертного часа вдруг окончательно понять, что жизнь - игра, а люди - маски! И как страшно расставаться с жизнью - не с ЭТОЙ ненастоящей, а со своей. Временами Редько играет именно животный страх , который его Цинциннат пытается заглушить тем, что принято считать равновеликим смерти: любовью, творчеством... Но даже здесь ему мешают эти напомаженные куклы : не дают сосредоточиться, играют слишком грубо и нелогично, не оставляя иллюзий. Хотят, чтобы и ОН соответствовал ИХ празднику. Они его - абсолютно одинокого - никак не оставят в одиночестве. При этом временами возникающая детская надежда Цинцинната на то, что хоть кто-то думает о его спасении, - это не о спасении мечта, а о том, что есть этот ХОТЬ КТО-ТО. И когда из этого мира он уходит в другой, кого он встречает там - столь похожего на него? Мёртвых? Или всё-таки ЛЮДЕЙ?
Фрося: Тем и хорош Набоков, что сколько людей, столько и мнений Очень интересный отзыв отсюда Моя хорошая подруга, которую я выманила наконец-то на казнь, на подъеме после просмотра спектакля разродилась отзывом! Не могу не поделиться. С ее любезного разрешения. Яна Горина о спектакле: Пересказывать Набокова – дело неблагодарное. Поэтому просто поделюсь впечатлениями. Удивительное дело, когда я начинаю рассказывать о спектакле «Приглашение на казнь» в голове непроизвольно вертится слово «фильм». Так и хочется сказать: в фильме играли, в фильме показали и т.д. Ну что ж фильм, так фильм. Значит, начнем с картинки. Пожалуй, это самое большое впечатление от спектакля, да не обидятся на меня прекрасные режиссер и актеры.. Казалось бы, что там такого необыкновенного на сцене? Кровать, стена, да стол со стулом. Но, вдруг, ярким пятном катится желтый мячик, напоминая солнечного зайчика, вдруг в окошке начинает светиться луна, вдруг дети закружились в хороводе… И не знаю, как остальные, а я уже вижу не Цинцинната Ц сидящего на тюремной койке, а мальчика, наблюдающего с подоконника за детьми. Во втором действии просто феерия красок и света. Это не декорации, нет. Это деревья в саду, это улица с прохожими, это площадь с помостом для казни… Отдельных прекрасных слов заслуживают костюмы. Редко сейчас можно встретить спектакль, в котором костюмы так четко играют на действие. Вплоть до малейших деталей типа красных перчаток палача или белого пальто Марфиньки, под которым скрывается черное кружевное белье. Не знаю, возможно, это случайное совпадение, но на мой взгляд – это бело-черное существо и есть Марфинька. И так можно бесконечно рассказывать о каждой детали. Браво, просто браво. От сценических красот перейдем собственно, к действию. Павел Сафонов – режиссер Вахтаноговской школы. И в этом спектакле школе своей не изменил. Трагифарс сделан в лучших традициях вахтанговцев. Яркий, талантливый спектакль. На сцене одновременно разыгрывается и трагедия, и… «Принцесса Турандот». С одной стороны мы видим и страдания главного героя, а с другой зрителю как бы говорят: ребята, это все игра. Переходы от смешного к трагичному порой настолько неожиданны, что иной зритель их не сразу замечает: по инерции продолжая посмеиваться и вдруг ошарашенно замолкает, в зале наступает полная тишина. Актеры живут на сцене: талантливо, надрывно, достоверно. Конечно, стоит сказать об исполнителях главных ролей – Евгении Редько( Цинцинат Ц) и Петре Красилове( мьсе Пьер). Метущийся, страдающий и очень глубокий Цинцинат, продолжающий не смотря ни на что верить в светлое, и самовлюбленный, поверхностный, веселый и страшно циничный Палач. Очень хороший дуэт двух противоположностей. Понятно, что в мире, состоящем из Пьеров и их прихлебателей Цинцинату места нет. Этот мир поэта не слышит. Цинциннат все более отчетливо ощущает вымороченную театральность и гротескную абсурдность окружающего пространства, в котором директор тюрьмы может обернуться надзирателем, а палач притворяется узником и демонстрирует цирковые трюки. В момент казни, бутафорский мир стремительно распадается, и герой направляется в сторону "существ, подобных ему"… И тут возникает вопрос. Цинцинат обретает свободу от того, что смог преодолеть свой страх перед казнью, или потому что, голова слетела с плеч… Он сам смог уйти от этого картонного мира, или его заставили это сделать…. Думаю, что ответ у каждого зрителя свой. Возможно, спектакль несколько затянут. Возможно, первое действие стоило бы немного подсократить. Возможно, , стоило бы приглушить истеричность Цинцината в некоторых сценах, чтобы лучше услышать его душу, но в целом действие, на мой взгляд удалось. В нем есть главное – интонация Набокова.
ptichka: Спасибо, Фрося, что принесла отзыв сюда. Я сама совсем забыла!!!
Аглая: я тоже нашла интересную рецензию. отсюда Королевство кривых зеркал Павла Сафонова (или все же Владимира Набокова?) Прошло целых четыре долгих месяца с момента просмотра спектакля «Приглашение на казнь» в РАМТе… А я только сейчас «дозрела». И до отзыва, и до хоть какой-то иллюзии понимания и задумки режиссера, и может быть (только может быть!) до понимания, хотя бы половинчато, идеи самого Набокова. Сразу оговорюсь, что к В.В.Набокову отношусь весьма неоднозначно и даже прохладно. Знакомство же по случаю с его романом «Приглашение на казнь» сделало меня чуть ли не его поклонницей! Мастер слова и закоренелый мизантроп, Набоков в очередной раз измывается над своими героями. Изощренно и безжалостно. Как обычно. И завораживает этим читателя. Интерпретации романа начались практически сразу же после его выхода в свет. Как толькоего не трактовали. И как экзистенциальную метафору, и как пародию, и как художественную антиутопию, как сюрреалистическое отображение действительности, как пример оппозиции реальности... С кем только не сравнивали автора. Вот что пишет он сам: «За минувшие три десятилетия в меня швырялись (ограничусь лишь несколькими примерами этих артиллерийских игрушек) Гоголем, Толстоевским, Джойсом, Вольтером, Садом, Стендалем, Бальзаком, Байроном, Бирбомом, Прустом, Клейстом, Макаром Маринским, Мари Маккарти, Мэридитом (!), Сервантесом, Чарли Чаплином, баронессой Мурасаки, Пушкиным, Рускиным и даже Себастьяном Найтом» (найдено в сети). Множество страниц исписано светлейшими умами с целью разгадать шараду одного из самых загадочных романов Набокова. Докторские диссертации и научные статьи о зеркальности набоковского мира, о его модели двоемирия пишутся до сих пор. Но почти все исследователи отмечают две основные особенности романа – его театральность и многослойность. Павел Сафонов в своей постановке взял за основу именно театральность Набоковского романа. Режиссера уже не раз обвиняли в том, что его трактовка – это всего лишь иллюстрация к роману. Не могу согласиться! Театр, при всем своем многообразии приемов и многогранности, все же не обладает такими визуальными средствами и не может построить необходимый зрительный ряд, который бы отразил все пласты этого «зазеркального» произведения. И для смельчака, ринувшегося, как дон Кихот, разбираться с призрачностью мира Набокова посредством театра, остается два варианта: использовать его нарочитую бутафорскую театральность или сделать камерную экзистенциальную повесть для избранных. К счастью для нас, зрителей, Павел Сафонов пошел по первому пути. В чем же счастье? – слышится мне вопрос скептика.. А в том, что после просмотра этого спектакля пусть не у всех, но у некоторой (и хочется надеяться, у большОй) части зрительской аудитории возникнет желание прочитать/перечитать первоисточник. Потому, что для читавших «Приглашение на казнь» этот спектакль – повод для размышлений о многогранности восприятия, для части неподготовленного зрителя (и я в этом уверена) - посыл для прочтения романа. К сожалению, камерные спектакли, именно в силу своей камерности, не могут быть популяризаторами. Опять слышу я голос скептика: А нуждается ли Набоков в популяризации? Да, нуждается! Потому, что любое талантливое произведение нуждается в популяризации!!! Потому, что на фоне лавины ширпотреба, плагиата и откровенного литературного бреда, как глоток свежего воздуха – даже каждый мастерски написанный этюд. Потому, что равняться надо на лучшее! Но, как говорится, revenons à nos moutons … Персонажи романа в постановке Сафонова внешне, по большей части, не являются калькой героев Набокова. Цинциннат Ц (Евгений Редько) вовсе не мал и не тщедушен! Мы видим нервное, подвижное лицо и отменную стать. А как же тогда набоковское «ветер вальса пушил светлые концы его длинных, но жидких усов, а большие, прозрачные глаза косили..»???? На лицо явный диссонанс. Но спустя некоторое время на передний план выходит смятенная душа, загнанный, непохожий на остальной окружающий мир, но пока еще не сломленный дух. И внешнее отступает, забывается... А вот опять! Ну, разве похож здешний мсье Пьер (Петр Красилов) на набоковского «толстенького полосатенького арестанта»? И снова происходит невероятное: к середине первого акта нарисованный воображением образ мсье Пьера блекнет и на его место уверенно приходит молодой жизнерадостный нахал в исполнении Красилова. Он – хозяин нарисованной жизни. Той самой фантасмагоричной жизни, которую не смог в силу своего генетического сбоя (простите биолога за столь непривычное для многих сравнение) принять, понять и прожить Цинциннат. Вообще отдельного пристального внимания в этой постановке заслуживает грим и декорации. Нарочитая нарисованность окружения Цинцинната во всем – в костюмах и лицах-масках, как бы сошедших с цирковых афиш начала 20 века. Или с картины средневекового художника, ненароком запечатлевшего представление-буффонаду на главной площади города…. И только образ самого Цинцинната изначально лишен даже намека на какую-либо театральность. Это лицо без грима, лицо существа, единственно настоящего и отчаянно живого в этом фантастическом, безумном мире декораций и масок. Сафонов нам не показывает сцену из романа, в которой мсье Пьер приносит в камеру к Цинциннату игрушку – Петрушку…. Как символ ненастоящести ЕГО мира. :Жаль, но, как давно уже известно, нельзя объять необъятное. И вдруг, среди кучи бутафорского хлама, в окружении таких бутафорских персонажей как Родриг и Родион (Александр Гришин и Илья Исаев), как бы случайно, мсье Пьер приподнимает завесу своей жизни… И мы видим, что единственная его страсть – топор! Вот где он и выглядит, и ведет себя не как балаганная кукла! И не только он! Нет-нет, да и проглянет из-под шутовского грима истинное лицо. Или всего лишь очередная маска? Мать Цинцинната, Цецилия Ц, по моему скромному дилетантскому мнению – один из самых значимых персонажей романа. И, конечно же, спектакля! … Вот появляется Цецилия (Татьяна Матюхова) и просто и изящно всего лишь за несколько сценических минут интуитивно обрисовывает систему кривозеркальности окружающего героев мира: «Ах, я помню, как было весело и немного жутко – вдруг ничего не получится! – брать в руки вот такую новую непонятную нетку и приближать к зеркалу, и видеть в нём, как твоя рука совершенно разлагается, но зато как бессмысленная нетка складывается в прелестную картину, ясную, ясную...». Реальность как бред, а бред - как реальность… Кто в этом мире человек, а кто – всего лишь его кривое отражение? Что есть казнь для героя? Выход из своей телесной оболочки или удавшаяся попытка уничтожения самого мира кривих зеркал? Вопросы, вопросы. Ответы искать нам, зрителям...
Мася: Аглая пишет: А вот опять! Ну, разве похож здешний мсье Пьер (Петр Красилов) на набоковского «толстенького полосатенького арестанта»? И снова происходит невероятное: к середине первого акта нарисованный воображением образ мсье Пьера блекнет и на его место уверенно приходит молодой жизнерадостный нахал в исполнении Красилова. Он – хозяин нарисованной жизни. Той самой фантасмагоричной жизни, которую не смог в силу своего генетического сбоя (простите биолога за столь непривычное для многих сравнение) принять, понять и прожить Цинциннат. На полосатенького похож точно! Может не совсем хозяин.. Заложник как и остальные из "обоймы"?
ptichka: Аглая пишет: я тоже нашла интересную рецензию. Я верила в родной форум. Если сама забуду - обязательно кто-нибудь принесет!!
Мася: ptichka пишет: Я верила в родной форум да у нас тут не забалуешь ))))))))) А сама что склерозишь?
Мася: Кстати.. Жаль что на встречу ни один ни второй не пошли Интересно - а почему центральные персонажи отказались? *( Ведь в целом есть о чем поговорить..
ptichka: Мася пишет: Жаль что на встречу ни один ни второй не пошли ЕН не знаю, а ПК в это время на гастроли ехал.. В Краснодар
ptichka: Мася пишет: А сама что склерозишь? Дык это у мине визитная карточка - склероз.
Мася: ptichka Да. .. ЕН вроде и изначально не объявлялся.. ПК по афише сайта так и ехал в Краснодар.... Абыдно:( Но может еще что-то организуется:)
Аглая: ptichka Привет склерозникам Оказывается выкладывала "свой" отзыв)))) А мне нравится, что нет ни одного одинакового впечатления. Или это автор такой загадочный Вот Набоков написал, а мы теперь диссертации ваяем - что же он этим хотел сказать А на самом деле, наверное , всё просто и ясно, только как до этой ясности добраться
Джули: Несерийное убийство «Приглашение на казнь» Владимира Набокова обрело сценическую жизнь на подмостках РАМТа На первый взгляд сама идея сценизации набоковской прозы кажется чистым безумием (не потому ли столь немногочисленны попытки и столь камерны сцены, на которых эти попытки обычно осуществляются?). Особенно потому, что для Набокова сверхценны вовсе не события, в которые вовлекаются созданные им персонажи, а то, как эти персонажи воспринимают происходящее с ними. То есть не действия, а переживания. «Эффект Набокова» – в смещённости фокуса. Цинцинната, меряющего шагами камеру, гнетут не каменный пол и обшарпанные стены и даже не крошечность ломтика неба в зарешёченном оконце, а пушистый паук, которого надзиратель кормит с той же регулярностью, как и самого узника. Этот паук повиснет на своей абсолютно правильной паутине и на стене театральной «камеры». Прибавим к этому, что пространство «Приглашения на казнь» ограничено цинциннатовой темницей, и всё происходящее в ней суть растянутое во времени ожидание неизбежного финала. А «непрозрачность» героя, за которую он и пойдёт на плаху, выразить действием ещё сложнее, чем словом: «Я тридцать лет прожил среди плотных на ощупь привидений, скрывая, что жив и действителен». Ну и как, скажите на милость, удержать в таких предлагаемых обстоятельствах зрителя? Тем более молодого, с его растворённым в крови экшеном, который нередко становится для него единственным мерилом реальности окружающего мира, с неуёмной жаждой выделиться среди себе подобных, которая премило уживается с циничным неприятием инаковости, непринадлежности к стае. Все пояснения про Набокова и про Цинцинната, помещённые на программке-приглашении, хоть и не лишены налёта морализаторства, всё же необходимы, ибо адресованы как раз ему, молодому да раннему, Набокова (кстати, морализаторства не выносившего на дух), скорее всего, не читавшему, а привлечённому в театр некоторой хорорностью названия спектакля. Михаил Палатник, автор инсценировки, обошёлся с текстом максимально бережно, даже деликатно. Но в набоковской прозе есть тонкая словесная игра, или, как определял это сам Владимир Владимирович, ворожба. А поскольку при инсценировании сокращения исходного текста неизбежны, то не всегда ворожбу эту удаётся угнездить на сцене без потерь. Это не в укор ни Палатнику, ни Сафонову – режиссёру спектакля. Это всего лишь констатация факта. К счастью, потери сии не катастрофичны, тем более что атмосфера магической ирреальности происходящего поддерживается усилиями сценографа Николая Симонова и художника по костюмам Евгении Панфиловой. Химеричная конструкция спектакля обречена балансировать на зыбкой грани между балаганом и философской притчей. В некоторых местах, например, в сцене визита в узилище Марфинькиной родни (крошечная ролюшка Диомедона проведена Прохором Чеховским прямо-таки виртуозно) или на приёме, который устраивают приговорённому отцы города, балаган преобладает над притчей, но в целом равновесие всё-таки удаётся сохранить. Евгений Редько не впервые играет человека, имеющего право бросить в лицо окружающим: «Вы – не я, вот в чём непоправимое несчастье». Но если в персонаже гоголевского «Портрета» или в Белинском из «Берега утопии» он мог показать зрителю процесс внутренних изменений, происходящих в его героях, то в данном случае перед ним стояла задача куда более сложная – сыграть константу, сиречь неизменность. Цинциннат иной изначально, за что, собственно, и предан палачу. С ним вроде бы ничего и не происходит – константа досконально, в который уже раз изучает самое себя, дабы ещё раз утвердиться в незыблемости того, что топор лучше, чем измена собственному я. Он в этом и так не сомневается, но это единственное занятие, которое помогает ему коротать неизмеримо медленные минуты, оставшиеся до наступления вечности. Подчиняясь логике Набокова, он максимально заглубляет психологический рисунок роли, но задуманная автором закрытость и сдержанность Цинцинната становится для определённой части зрителей преградой, мешающей искренне посочувствовать герою Редько: пойди разбери, что это за штука такая – «гносеологическая гнусность», если само понятие гнусности на сегодняшний день чётких границ не имеет. Зато с мсье Пьером (Пётр Красилов) всё ясно. Пусть не с первой, так с пятой минуты. Не возьму на себя смелость утверждать, что это так уж плохо. Потому как традиция осимпатичивания зла, набирающая обороты и на театре, и в литературе, о телевидении и говорить нечего, не просто пагубна, а пагубна коварно. Она сродни опасной болезни, которую пребывающий в благодушестве больной не торопится лечить, ибо не чувствует до поры до времени никаких неудобств. А там глядь – и финиш! Неизлечимо! Этот щеголеватый, не просто приятный, а приятный прямо-таки во всех отношениях господинчик, конечно, не сам дьявол, но уж один из его ближайших подручных – точно. И то, что он делает, – мерзко и гнусно: по законам города палач сначала должен подружиться с осуждённым и только потом смахнуть ему голову с плеч. Так что спаситель, роющий избавительный туннель, всего лишь укорачивает спасаемому путь на эшафот. Где-то Красилов перебарщивает с «перетекаемостью» своего героя, где-то невольно, вероятно, по старой привычке, использует приёмы из амплуа лирического героя, чем до некоторой степени и вызвана симпатия публики, которой сломать привычный шаблон гораздо труднее, чем актёру. Однако даже при некоторой необжитости роли Красилов смог перешагнуть черту узнаваемости и начать доказывать, что ему доступны гораздо более сильные драматические краски. Свита, играющая этого короля плахи, достойна более пристального внимания, походя хвалить актёров не хочется, а воздать должное, пусть не каждому, но большинству, просто нет возможности. Так что придётся ограничиться общими, но от этого не менее искренними словами благодарности за мастерство: играть «второстепенных героев» у Набокова едва ли не труднее, чем главных. Достоинства и недостатки спектакля можно разбирать и дальше. Но – не хочется. Да, он «хрестоматиен» в том смысле, что прочитывает роман, а не являет собой некую авторскую конструкцию, проясняющую тайные думы режиссёра, мешающие ему спокойно спать по ночам. Можно снисходительно констатировать наличие ходов и приёмов, где-то уже кем-то когда-то использованных, и столь же снисходительно оправдывать создателей спектакля: ну, хоть инсценировку сделали приличную, в самый раз для первого знакомства с автором. Но давайте попробуем не лукавить. Уважаемый читатель, сегодня вы идёте на тот или иной спектакль в 9 случаях из 10 потому, что вам его рекомендовали ваши знакомые, а не потому, что за него ратует маститый критик, будь он даже столпом и светочем театральной учёности. Это – раз. Не каждый взрослый у нас читал Набокова, даже если брать за единицу измерения ставшую притчей во языцех «Лолиту», что уж про молодых говорить. Наша страна уже лет двадцать с лишним, как перестала быть самой читающей в мире, как раз примерно с того времени, как в нашу литературу вернулся Набоков. Так что и знакомство с автором по нынешним временам не минус, а плюс постановки. Это – два. И наконец, давайте признаемся, что мы, сидящие в зале и наблюдающие за тем, как эффектно падает стена на многострадального Цинцинната, не можем с полной уверенностью сказать о себе, любимых, что принадлежим к числу «существ, подобных ему». Мы – не он! Вот в чём несчастье. Не исключено, что уже непоправимое. Виктория ПЕШКОВА отсюда
Гостья: Приглашение на казнь. РАМТ. 30.04.2010 Однажды в контексте именно этого спектакля я написала о потрясающей красоте рук Евгения Редько. Сегодня - скажу (и опять в связи с ролью Цинцинната Ц) о его глазах. Глаза у Евгения Николаевича очень красивые - огромные, выразительные, глубокие, какого-то невозможного медового цвета. И - изменяющиеся каждую секунду сценического (и реального, кстати, тоже) времени. Вот - невозможно прямо сидит Цинциннат после того, как нестерпимо ожидаемое свидание с любимой Марфинькой оборотилось фарсом. Глаза смотрят вперед... пустые глаза, будто подёрнутые уже смертной пеленой. И вдруг... Марфинька перед самым уходом кричит о несказанности чего-то важного, главного! Поворот лица - и глаза, устремленные на любимую женщину, зажигаются видимой надеждой: Поняла? Услышала?.. Но Марфинька лишь выкрикивает "пливеты" от детей... а главное опять оборачивается идиотским бредом... Будто повернули выключатель... и мёд глаз в секунду "засахаривается" мутностью тоски и мыслей о смерти. ...на секунду "вошла в себя", оторвавшись от существования даже не в шаге, а внутри действия - испугалась за актера: вдруг изломались, наклонились жутким креном, пошли вразброд, нарушили логику - словА... интонации... жесты... мимика... Нельзя, нелогично - произносить вот эту полусломанную фразу в такой интонации! Нельзя сопровождать ее этим жестом! Нельза оставлять на лице такое выражение! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ???!!! Ах, слава Богу, ничего не случилось с Актером... это его Цинциннат начал терять себя, погружаясь в бездну страха и отчаяния... это странно замерцала, потухая, в нем та самая светящаяся точка, что сияет сквозь непрозрачность его телесных оболочек... Спектакль красив. И - наличием в нем красивых и энергетичных актеров. И - набоковским точным и поэтичным словом. И - удивительными костюмами. И - эффектным построением действия, в котором чётко прописанные главные фигуры не заслоняются ни фоном, ни рамой... Но спектакль печален. Ибо по длинной дороге к голосам таких же, как он сам, уходит не сам Цинциннат, а его устремленная к Ангелам душа. А обезглавленное тело героя останется на земле - среди раскрашенных живых кукол с чувствами столь же плоскими, как деревья в загородном поместье... с любовью столь же ненатуральной, как выцветшая фланелька расползающегося неба с ватными облаками над головой... Да-да. Красиво. И печально. А финальным аккордом спектакля был потрясающий знак овеществленной зрительской любви к Евгению Редько: огромный букет из сотни ярких роз, подаренный Цинциннату Ц. Я обрадовалась. Но не удивилась. Всё правильно. Всё гармонично. Всё так, как и должно быть.
Лотта: Вчера - снова один из лучших спектаклей сезона - "Приглашение на казнь" - знакомый, в чём-то уже понятный и очень красивый, с роскошным набоковским текстом, воспроизведённым с помощью чуть ли не максимальных средств, возможных в драматическом театре (нет только открытого огня - но всё-таки они курят на сцене) Великолепные (во всех смыслах) Редько и Красилов, уморительно смешной (здесь) Исаев, восхитительно вдохновенный, сверкающий Гришин. Очень хорошие девушки - Марфинька и мать. Все остальные - вроде как массовка, и очень достойная. С Библиотекарем я смирилась, хотя его бьющая в глаза "непрозрачность" (причём безнаказанная - в его случае) всё равно вызывает вопросы. А ещё вопрос - к финалу. По простым законам нашего привычного восприятия Цинциннат побеждает через смерть - и это НОРМАЛЬНО. Так и в жизни обычно происходит, что расплачиваться за что-то предельно важное приходится смертью, и плоды твоей победы будут пожинать другие. Поскольку Редько играет очень... реалистически, то такой вывод напрашивается сам собой. Но в художественной системе спектакля Цинциннат занимает всё-таки особое место. Лишь несколько моментов (когда у него подламываются ноги, и его поднимают, хватают, тащат, когда в него вцепляется мсье Пьер, когда они танцуют - и ещё не столь значительные) говорят о том, что физический контакт героя с "призраками" всё-таки возможен. Но это возможность какого-то мерцающего плана: то есть, то нет. Потому окончательное ПРЕОДОЛЕНИЕ "прозрачности", спасающее Цинцинната от гибели, вполне можно принять за чистую монету. Это уже не метафора, а другая реальность - мир, где нет места "призракам" и не действуют их законы. Переход в существующее именно для тебя зазеркалье, где всё чужое разложилось на бессмысленные элементы, а ты сам - ЕСМЬ!
полная версия страницы