Форум » Театр, Кино, ТВ, Музыка, Книги » Театральные постановки-6 » Ответить
Театральные постановки-6
Юлия-театралка: http://krasilovdreams.borda.ru/?1-11-0-00000012-000-0-0-1204674546 (первая часть) http://krasilovdreams.borda.ru/?1-3-0-00000130-000-0-0-1216081703 (вторая часть) http://krasilovdreams.borda.ru/?1-3-0-00000138-000-0-0-1233522589 (третья часть) http://krasilovdreams.borda.ru/?1-3-0-00000153-000-0-0-1358112410
Гостья: Флейта-позвоночник. Театр на Таганке (малый зал). 22.11.2016. ...И все-таки они сунули палку в полусонный муравейник моей души, и разворошили его... До появления в моей жизни «Макбетта» Бутусова в Сатириконе, однозначным лидером по количеству раз просмотра (при немыслимом обожании постановки) был таганский спектакль «Послушайте!». На «Флейту-позвоночник», сделанную и сыгранную Вениамином Смеховым (он был одним из сделавших и сыгравших когда-то — 48 лет назад... ну, я-то увидела его попозже... предыдущий спектакль по Маяковскому), я шла, чтобы увидеть тень тени прежней, до сих пор любимой и часто вспоминаемой постановки. Тень тени — ибо «тень» уже была. Спектакль, под рекордно долгие аплодисменты и рыдания зала, сняли... а через несколько лет восстановили. Но... вышла лишь первая производная от постановки: как фальшивая елочная игрушка, она блестела, но радости не приносила. Теперь вот производная вторая. Я очень хорошо всегда относилась к Вениамину Смехову и, без фанатизма, все же время от времени посещала его выступления. (Забавно: сейчас я много старше, нежели был артист, когда я впервые увидела его). Посему приятно было увидеть его на сцене в очередной раз, да еще — это сцена Таганки, да еще — актер будет читать своего (и моего) любимого Маяковского... Еще одним «магнитом» было присутствие в спектакле Дмитрия Высоцкого. Он один из самых лучших из «среднего» (да-да, уже — среднего) поколения актеров Таганки, я его очень люблю. Но — плотненько проведя в зале, а потом и за кулисами этого театра почти 30 лет, в последние годы я там зритель редкий: старые спектакли поизносились, а новые к таганковскому стилю имеют очень мало отношения, и мне не особо нравятся. Посему и Дмитрия практически не видела (но рада, что он в театр вернулся). Мария Матвеева, третья исполнительница, почти весь спектакль казалась мне неким декоративным элементом: присутствие женщины в спектакле, где много говорится о Лиле Брик, было нужным... Но в самом-самом конце спектакля, когда она читала стихи Пастернака на смерть Маяковского... это было здОрово, и на поклонах мои аплодисменты были распределены между всеми тремя актерами. Что до спектакля... Я начала с того, что шла на него ради «полюбопытствовать». Вспоминалось из Записных книжек Ильи Ильфа: «Шел Маяковский ночью по Мясницкой и вдруг увидел золотую надпись на стекле магазина: «Сказочные материалы». Это было так непонятно, что он вернулся назад, чтобы еще раз посмотреть на надпись. На стекле было написано: «Смазочные материалы». И возникал вопрос: ЗАЧЕМ вернулся Маяковский... То есть — ЗАЧЕМ, спустя столько лет, надо было входить во второй раз в воду Таганки? «Даже если пепелище выглядит вполне, не найти того, что ищем, ни тебе, ни мне. Возвращение в обратно я бы запретил»... (с) Но — пришла. Посмотрела. Вначале — сравнивая и слегка кривя губы. Потом - «всей сердечной мерою» войдя в спектакль, радовалась и немного плакала. От того, что знакомый и любимый голос артиста произносил со сцены знакомые и любимые строчки стихов любимого поэта. Они звучали совсем так, как прежде... и совсем по-иному. Не было ощущения того, что я снова молода и снова там, в далеких годах... нет, я смотрела и слушала это сегодня. Актуально это и интересно? Однозначно актуально. Без вопросов - интересно. ...И последний жест («ешь!») был в чем-то тот самый, прежний... ...И не хватило в «глупой вобле воображения» шлепанья губ-варежек... ...И не было, конечно, на заднике замечательного лёвика, который смеялся и плакал вместе с нами в «Послушайте!». Но был Щен — на обороте бумаг, с которых читали тексты... И муравьишки в моей душе до сих пор бегают, заставляя вспоминать то, что и сейчас «вижу ясно — до галлюцинаций». Хотите — и сегодня проговорю, «протанцую» тот спектакль за каждого персонажа, главного и эпизодического? Да и нынешняя постановка — хороша. Спасибо... Фото с сайта Театра на Таганке
Гостья: 1900. Театр Камбуровой. 28.11.2016. Я не видела спектакля с тем же названием у Олега Меньшикова — судя по всему, там постановка наряднее, ярче и звонче. Но у Камбуровой смотрю в третий раз *тут следует благодарность человеку, меня на вчерашний поход подвигнувшему*. Почему идут повторы? А потому что очень нравится. Много даже и говорить не нужно: по сути, это моноспектакль актера театра Сатирикон Тимофея Трибунцева. А он актер такого уровня... В общем, если на «Короле Лире» я, пропуская мимо глаз целые сцены, напряженно высматриваю его в полутьме, у задника — неужели это моно пропущу? Тем более, что играется сейчас «1900» очень редко. Пересказывать, наверное, не надо... В общем, это история о гениальном пианисте, который родился на корабле и умер вместе с кораблем, так ни разу и не сойдя на берег... Можно сказать про такую ситуацию: мол, человек прожил жизнь узкую и однообразную... А вот и нет. «Девятисотый» прожил именно такую жизнь, какая была нужна ЕМУ — и, варьируя его любимою фразу, уместно сказать: «В жопу мнения других о том, как твоя жизнь должна пройти». Так что (имхо) прожил герой Алессандро Барикко жизнь прекрасную, полную и насыщенную, в которой были и верный друг, и самая красивая женщина, и самоосознание себя лучшим и неповторимым. Музыка была. И вообще: совсем не обязательно видеть тигра живьем, если твоей фантазии хватает на то, чтобы «из миража, из ничего» - ИЗ МУЗЫКИ! - воссоздать для себя невидимого тигра во плоти — с его звериным запахом, мягкой полосатостью и гортанным рыком. Прекрасный спектакль. Изящный и негромкий... и даже мобильник какого-то мерзавца, посмевшего его не выключить в крохотном театральном зале, не смог разрушить атмосферу доверительного общения актера и зала — глаза в глаза, улыбку к улыбке... общее восхищение и беда тоже общая. Единственное... Я уже когда-то писала, а сейчас шла подготовленная, но меня опять неприятно «дернуло»: да, рассказ ведется от имени трубача — но ведь рассказывает он о пианисте... с чего тогда основную музыкальную тему спектакля ведут духовые, а клавиши почти не слышны... Да, они есть: встраиваются в мелодию, и «трап» на сцене черно-белый, словно клавиши, хоть играй на них... и перчатки у актера разные, «рояльных» цветов. Так что мне вновь вдосталь хватило текста и актера, его произносящего, но - не хватило правильной музыки... Хотя «До свиданья, москвичи», звучащее на поклонах, не диссонировало почему-то. Может быть, потому, что «Девятисотый», уходя навеки в черноту задника, попрощался не только с другом, но и с нами, сидящими в зале жителями Москвы... PS Кстати, я решила и меньшиковский спектакль посмотреть. Вот он, билетик в Ермоловой. На январь...
Гостья: Джейн Эйр. Мосоперетта. 06.12.2016. Да-да. Опять Мосоперетта, опять «Джейн Эйр», опять Игорь Балалаев. Уже писала о том, что наличие именно этого актера на сцене я приравниваю (для себя) к главному изображению на полотне, тогда как из остальных исполнителей, как бы они не сочетались, всегда собирается очень достойная к нему рамочка. Правда, вчера в первый раз Джейн играла Д.Январина (и мне хвалили ее в «Анне Карениной»; спектакль я еще не видела). Меня уже спросили о том, насколько она понравилась. Я понимаю, что в первый раз играть заглавную роль в давно сложившемся спектакле невероятно трудно. Абсолютно уверена, что очень скоро актриса догонит остальной состав и станет одной из лучших в нем (как показатель — прекрасное исполнение «Золотые мечты», особенно финал, уже перед занавесом). В начале немного резало ухо то, как она произносит стихотворный текст — именно как стихи, с разбивкой на строчки, а не как единое (и это при том, что уровень «поэзии» тут такой... уши бы мои не слышали всего этого... а раз уж слышат — то лучше, когда эту псевдопоэзию со сцены произносят, как банальную прозу). Впрочем, это все чепуха, ибо — от нервов... что там говорить, если трижды постоянный участник спектакля (не будем показывать пальцем, кто) вчера запутался в тексте про письма и трубку... и не только. Вчера к тому же была новая Адель (С.Спектор). Вот тут мне прежняя девочка так нравилась... что не знаю, что и сказать. Но, думаю, у смотрящих спектакль в первый раз, нареканий к ней не было совсем. Все остальное чрезвычайно мило, талантливо... И при том, что, как уже писала, состав в спектакле мне не особенно важен, все же небольшим бонусом было вчерашнее присутствие на сцене любимых — безвозвратно теряющего усы повара/А. Каминского и прикалывающегося Мейсона/А.Голубева (с его оканьем в самом неподходящем месте: «вся жизнь моя — гОтический рОман»). Спектакль этот я люблю, иначе не повторяла бы его раз за разом. А вот к книге, по которой он поставлен, я более, чем равнодушна, посему нелепицы и несостыковки в ее сценическом воплощении глаз и ухо не режут. И даже Бог с ним, с никуда не годным текстом... декорация и играющие на ее фоне артисты столь прекрасны, что текст проскакивает мимо (свистя, как пули у виска). А я, как всегда, загипнотизированным зайчиком замираю в зале, когда Эдвард Рочестер почти шепотом произносит: «Если бы я мог надеяться на счастье»... Превосходно! Ну, а я вчера, хоть и поздновато немного, открыла свой очередной (уже бессчетный, ибо — с детства) сезон в Московской Оперетте.
Гостья: Бег. Театр Вахтангова. 09.12.2016. Первое действие я во второй раз счастливо смотрю с откидушки Б 1 ряда бельэтажа. Кто спектакль видел, четко представит мое местоположение: аккурат передо мной, на барьере, сидит Хлудов, беседующий в конце действия с Голубковым. У меня был дополнительный очень сильный эффект: из-под локтя генерала я видела приват-доцента, и он смотрелся маленьким-маленьким из-за нарушения перспективы... Маленьким, но не страшащимся больших и сильных. Фото: Сергей Милицкий Действие это вообще люблю смотреть издалека. Уж очень мне сложно дается первый сон-бред Серафимы Корзухиной — с громким, бьющим по ушным перепонкам звуком; с перепадами громкости — от максимума до нуля; с появлениями и исчезновениями людей (реальных или кажущихся); дрожью; падениями; выплеском воды из стаканов... Смотрю постановку не в первый раз (и чем дальше, тем чаще). Каждый раз где-то на 15-й минуте первого сна у меня возникает навязчивое желание: застрелиться. Ну, или убить режиссера Бутусова — что невозможно, ибо поклонники потом разорвут меня «на сотню маленьких медвежат». А вот действие второе предпочитаю смотреть вблизи. На этот раз удалось — 3-й партерный ряд для «Бега» просто прекрасен. Вот тут я начну с пояснения. Дело в том, что, несмотря на откровенное чудо женских актерских работ (Оленька-Смерть у Ольги Лерман — просто фантастическая), «Бег», для меня, в первую очередь, это история, рассказанная и сыгранная мужчинами. Так и есть. Война и послевоенное обретение себя — дело сугубо мужское (другое дело, что не все мужчины тут становятся и остаются героями). Женщины попадают в эту мясорубку как бы на вторых ролях — как те «вдовы», которые до конца надеются на возвращение блестящего конфетти хорошей мирной жизни. Очень долго металась и не могла выстроить свои предпочтения. Кто лучше? Грандиозно несчастный таракан-генерал Хлудов/В.Добронравов? Или — милый и несообразный какой-то Голубков/С.Епишев? Или — обворожительный даже в больном бреду Де Бриссар/В.Симонов? А какой у него Скунский!!! А может быть, В.Ушаков в любой из ролей? Из которых (имхо) самая замечательная — бронепоезд, с диким криком прорывающийся на юг. А как пропустить П.Попова/Крапилина?.. Но все-таки во втором действии однозначным моим фаворитом становится А.Иванов/Чарнота. И надо сидеть близко, чтобы стопроцентно насладиться немыслимой по энергетике сценой отчаяния продавца «красных комиссаров» после того, как «Янычар засбоил». «Надо не показать виду». И — рукой по лицу. И — полное обезличивание. И уже Оленька пройдет совсем рядом, качнув белой широкой юбкой... Не люблю громких слов, но кажется, что именно так, как эта сцена, и выглядит на театре понятие «гениально». А потом будет еще просто вдавливающее в спинку кресла «Я остаюсь», где Иванов давно уже однозначно «перепевает» оригинал... В общем, мне кажется, что Юрий Бутусов в своих спектаклях заставляет... а может, уговаривает актеров играть «сильно, как только возможно, а потом еще сильнее. Я ведь знаю актеров Вахтангова, Пушкина, и, тем более, Сатирикона, видела их во многих других ролях. Это всё очень хорошие актеры. Но в спектаклях Бутусова они словно бы вырастают еще на две головы, до уровня, который кажется реально невозможным.
Гостья: Счастливый принц. МТЮЗ. 15.12.2016. У этого спектакля один недостаток: он уже стар. Поставленный в 2000 году, он чуть «потрепался», потерял безукоризненную четкость, которая наверняка была в нем в начале и которая то и дело проглядывает сквозь внешнюю расхлябанность действия и сейчас. При этом спектакль так ладно скроен и крепко сшит, что смотришь его с неподдельным вниманием. Да что мы — театралы, усевшиеся в первых рядах... Случайные детишки, начавшие было устраивать на первых сценах «закадровый смех», очень скоро попритихли, смотрели с интересом, а в конце с удовольствием аплодировали. Спектакль-игра, в котором случайные звуки сольются в стройную мелодию. В котором будет много «приколов»: например, воробьи хором чирикают вслед Ласточке: «Чужак! Чужак!», а оказывается, что в переводе это означает: «Какой знатный иностранец». Или — желтая бабочка оказывается вовсе даже синей... но если внимательно приглядеться к бантикам на ее ботиках, то... Или — гибкий Тростник, в которого влюблена Ласточка, вдруг явится к ней со всей своей огромной и нелепой тростниковой семьей... Или — евреи («Шоб я так жил!») пронесут по сцене стопку бордовых томов... я не ошиблась, это же тома собрания сочинений Ленина?... Или — юноша, сочиняющий, конечно же, гениальную пьесу, на самом деле представит нам сильно упрощенный текст «Гамлета»... Это история о Счастливом Городе, в котором люди лишь потому счастливы, что не знают, насколько они несчастны. И это история о том, как доброта и самопожертвование, которые сделают счастливыми других, могут унизить и даже убитб тех, кто жертвует собой. И никто из осчастливленных, из тех, на чьих глазах появился румянец, а на глазах улыбка, и не вспомнит о выкинутых на помойку жизни... в данном случае — Маленькой Ласточке и сердце Счастливого Принца. Эту пару — Принца и Ласточку, очень неожиданно и очень трогательно сыграли Оксана Лагутина и Арина Нестерова. Кстати, очень интересно было наблюдать, как персонажи эти, в начале действия словно бы просто намеченные необязательным пунктиром, постепенно обретают и плоть, и стать. И характеры. Это — двое романтиков в совершенно неромантичном мире. С судьбами трагическими, но при этом — очень счастливыми. И финальное вознесение Ласточки и Принца могло бы показаться ложкой сладкой патоки, внесенной в горечь... нет, просто в безвкусие повседневного существования (где даже дети не имеют права видеть сны об Ангелах). Но это вознесение героев — единственная надежда, маленькая победа красоты и доброты над повседневной серостью и безысходностью.
Гостья: Цезарь и Клеопатра. Мосоперетта. 10.01.2017. Я смотрела этот спектакль давно — премьерой, и с тех пор не повторяла. Причина...В общем, у меня, конечно, далеко не совершенный слух (при полном отсутствии певческого голоса), но как-то все же музыку воспринимаю. А вот от этой вещи в памяти не осталось ни обрывочка мелодии. Вроде бы Журбин музыку писал — а хвалить не за что; впрочем, не за что и ругать. Но — прозвучал внутри меня звоночек, призывающий в театральное кресло театра на Большой Дмитровке. Не для того, чтобы вновь услышать музыку. И не для того, чтобы окунуться в историю любви юной царицы Клеопатры и римского военачальника Цезаря (она, впрочем, намечена лишь «тира-тира-тира-тира, тоненьким пунктиром» и оборвана на финальном поцелуе героев... Сфинкс прав: трагические кинжал и змея будут в истории героев ПОТОМ, намного позже). Почему пошла пересматривать спектакль? Вдруг очень захотелось увидеть и услышать Герарда Васильева. Мы «не меняем любимых имен» - а я хорошо помню свой давний детский восторг при первых появлениях на сцене этого артиста, сочетающего невероятный голос с внешностью самого взаправдашнего графа или маркиза — ну, не мог простой советский человек ТАК держать спину, ТАК поворачивать голову, ТАК улыбаться и ТАК носить фрак. В Мосоперетту я хожу более-менее регулярно. Оттого знаю и актеров старшего поколения, и совсем юных. Есть свои любимцы. Но... боюсь, что даже самые талантливые не догонят Васильева и не смогут равноценно его заменить. Помню, в антракте сборного концерта оперетты, первое действие которого завершал именно Герард Васильев, я сказала: «Все было прекрасно. Но если бы не было ничего больше, кроме завершающих номеров — уверена, зал обрушил бы потолок восторгом аплодисментов и ушел совершенно удовлетворенный». Не буду утверждать, что, мол, Васильев очень молодо выглядит. Нет. Не юноша. Но и отнюдь не «старичок» (как назвала Цезаря при первой встрече Клеопатра). Просто — очень красивый человек в достойном мужском возрасте. С по-прежнему прямой спиной и царственным поворотом красивой головы. А голос... Боже ж мой, КАКОЙ голос! Неповторимый! Ну, а сам спектакль... Как говорится, мило, талантливо. Правда, интересная задумка с декорацией оставляет для балета так мало места, что лучше б они не танцевали вообще... Ну, или бы ходили по сцене, повторяя движения римских легионеров из «Спартака» Григоровича. Порадовала М.Торхова/Фтататита. Актриса очень резкая, и, к сожалению, бывает через край характерной. А тут — очень даже на месте. Маленький Птолемей — С.Васильев. Сын. Не понятно, как сломается у мальчишки голос. Да и для египетского царя он чересчур светленький. Но при этом — до чего ж очаровательный парнишка! Просто чудесный. Красавчик. Думается, даже если в голосом будет не очень — он сможет (и будет!) играть драматические роли. Собирая за собой шлейф обожания поклонниц. Как всегда собирал, собирает и будет собирать его папа.
Гостья: Забыть или больше не жить. Театр ОКОЛО. 22.01.2017. И я помню, Я очень хорошо помню всё, Что я сказал тебе тем утром, Год тому назад, век назад, вечность... (с) Из песни Джо Дассена "Индейское лето" ...Все поднимают глаза и смотрят, как там, наверху, сова взмахивает крыльями... и крылья эти очень похожи на крылья Ангела, что стережет на витраже агнца. Всё в жизни, и в пьесах, переплетено и намертво скреплено друг с другом. Полуторачасовой ковер спектакля плетется из разноцветных ниточек слов, фраз, интонаций, и вот уже Маша Прозорова распекает Епиходова за сломанный кий... а то и совсем немыслимое: Ольга, став начальницей, сожалеет, что теперь ни в Москву не уедет, ни Слонопотама (редкое животное!) не повстречает... Треплев «заставляет» дверь креслом — теперь в комнату никто не войдет, кроме, разве, вот этого... просочился как-то... И Соленому не надо дразнить Тузенбаха «цып-цып-цып» - Барон и сам не только покудахчет, но и яйцо снесет. То ли лишняя бутылка пива виновата во всей этой «запенде», то ли климат (того и гляди, снег пойдет), то ли то, что в Чехова играют не просто люди-артисты, но люди-клоуны. Они, конечно, клоунскую свою природу изо всех сил прячут (как прячут под черными пальто белые докторские халаты): Чехов — классик, драматург серьезный, но то рыжий парик мелькнет в толпе на сцене, то слишком короткие брюки или слишком длинные носки ботинок заметятся, то красивый цветок из ушанки «вырастет». Это как смотреть спектакль... Одним глазом — всё безумно смешно. Другим — невозможно грустно... А если оба глаза открыть, то такая глубина в любой поверхностной фразе (и в их плетении) откроется, что счастливых и грустных слез не остановить. А спектакль, вообще-то, про то, что любая из этих фраз может быть сказана... а может и не сказаться... Всё забудется, и останется — больше не жить. Или будет помниться всё, сказанное тем утром, и ты проживешь век... вечность. В одной из рецензий на спектакли ОКОЛО я прочла, что спектакли, которые ставит Юрий Погребничко — они над театром и над литературой... они - «странный и нежный эскиз для вечности». Да-да, именно так. И играют их, словно по облаку-раю бегут... где-то там, неподалеку от Ангела с крыльями, как у совы. Который стережет агнца. Или — Слонопотама.
Гостья: Вий. Театр на Таганке. 02.02.2017. Не хочу философствовать на тему «не прежней Таганки» ибо два последние спектакля, что я там посмотрела, были весьма неплохи и даже отчасти превосходили по качеству последние постановки «раньших времён». «Вий», поставленный Александром Баркаром (мне ОЧЕНЬ нравятся его «Минуты тишины» в РАМТе) имеет всего один недостаток. Но недостаток этот очень значительный — настолько, что его наличие сняло добрую половину моей удовлетворенности спектаклем. Дело в том, что в спектакле не выровнена громкость музыки и вокала. При том, что актеры работают с микрофонами, песенный текст элементарно не слышно. Пытаясь продраться сквозь грохот к смыслу, приходится выдергивать себя из действия, как морковку из грядки, теряя эмоциональное единение с постановкой. И очень сложно себя потом в нее встроить; мне было печально, что я «потеряла» несколько замечательных сцен... При этом песенный текст используется не абы какой — к теме Николая Гоголя прибавлен Веня Д'ркин с текстами пусть даже не сложными, а нарочито усложненными, но — определенно интересными. И подобраны песни странно, но они удивительным образом подходят к происходящему на сцене. Это понимаешь, когда голоса артистов музыку перекрывают. И ты радуешься и восхищаешься изящным сплетением тем... ровно до того момента, когда зал снова накрывает треск и грохот, которые губят смысл. (Если бы там не было интересного текста, я бы согласилась с этой музыкой... но текст-то ЕСТЬ... хотя, по факту, его в спектакле нет). Обидно очень и очень, ибо спектакль и правда чертовски... ведьмински хорош! Александра Басова и Филипп Котов (Панночка и Хома Брут) хороши невероятно. Они просто завораживают тем, что и как делают на сцене. И три ведьмака-казака — словно изящная рама основного изображения (и сколь хорош Игорь Пехович/Явтух!). По временам действие просто завораживает... и тут тебя — раз! - и вновь морковкой извлекли...Да, ооочень обидно... И в то же время спектакль к просмотру я рекомендую. Особенно если что-то будет сделано со звуком (усилят микрофоны?или как-то приглушат ударную установку, от которой больше всего бед?) - тогда, уверена, зрители получат большое удовольствие от этой пластической рок-н-ролл драмы. А о чем она? Конечно, о любви (по мне — если спектакль с умом и сердцем поставлен, он всегда о любви.. даже если ставиться будет телефонная книга). Но здесь любовь яростная, любовь-беда, любовь-страсть. И такое же яростное и страстное сопротивление любви, которая и есть Чудо, что ищут, да найти не могут казаки-ведьмаки. Впрочем, любовь такая, что и мертвого из могилы поднимет, может другого убить... испепелить... ослепить... Но и — вновь поднять ему веки.
Гостья: По снегу... Колымские рассказы. Театр Сфера. 02.03.2017. Спектакль играется на Камерной сцене Сферы. Театра, где и основной-то зал выстроен так, что зрители и исполнители существуют в непосредственной близости друг к другу. Приближение же Камерной сцены (а мы, при свободной рассадке, сидели в 1 ряду) — это зрительско-актерское взаимодействие буквально в сантиметрах друг от друга. Взаимодействие, которое «не читки требует с актера, а полной гибели всерьез». Да и зритель при таком приближении не может не влезть в действие всей душой. «Колымские рассказы» Варлаама Шаламова и не могут оставить равнодушным. Потому что в них даже не столько боль и ужас, сколько скупая констатация таковых. Мы, нынешние, приходим в отчаяние от самых мелких неурядиц: небольшого нездоровья, неглобальной нехватки денег, крохотных обид от чужих слов и дел. Видео на заднике как раз и сводит нас, мелкообиженных (там мы спускаемся в метро, гуляем с детьми по ярко украшенной новогодней Москве) с теми, кто жил во времена, о которых рассказывает Шаламов. Да, они тоже гуляют по Москве с детьми, спускаются на только что построенные станции метро... Но тут же, в это же время — гениальный поэт за полдня до смерти жует цинготными зубами кусок хлеба, и на нем остается кровь... Тут бьют и убивают — просто так, потому что есть возможность избить и убить — совершенно не задумываясь о том, как об этом потом расскажется... ну, хотя бы невесте. Тут, если не бьют, то откровенно издеваются; тут могут припаять новый срок и даже расстрелять за одно только мнение о том, что Бунин — великий русский писатель. Тут человек, ужасаясь тому, что весь его словарный запас «ссохся» до десятка самых необходимых слов, понимает, что он сильнее любого животного, ибо может выдержать гораздо больше голода и лишений. И всё это (повторяю) происходит в сантиметре от тебя... и я, избалованная и счастливая нынешней жизнью, совершенно не понимаю, КАК? - ЭТО ВСЁ! - можно выдержать? Даже не переживая в натуре, а всего лишь играя? При этом в спектакле актеры (великолепные актеры Сферы!) не столько играют, сколько проживают жизни своих персонажей, пропускают через себя всю их боль. И делают это даже не столько по-актерски, но — по-человечески. Впрочем, и по-актерски они великолепны. И тут я выделяю Павла Гребенникова... правда, это мой личный, и во многом субъективный выбор, ибо хороши все. Но Гребенников мне нравится всегда, а тут ему еще достались просто превосходные рассказы - «Серафим», «Сентенция» и «Апостол Павел» (последний — на пару в прекрасным Сергеем Рудзевичем). Говорю это без обид для остальных. Моё. Субъективное. Имею право. Тем более, все справедливо.
Гостья: Венецианка. Театр Романа Виктюка. 12.03.2017. Вчера из дома в сторону театра меня выдвинули три обстоятельства. Во-первых, захотелось посмотреть, что за чудо-театр оборудовали для Мэтра в Сокольниках. Во-вторых, привлекло красивое название, да и на сайте мне пообещали обращение к людям, меня интересующим: Мейерхольду, Малевичу, Константину Мельникову. В-третьих, театр приглашал посмотреть спектакль за совсем малые деньги. В результате вчерашним вечером я... увы, осталась расстроена... Спектакль ставил Игорь Неведров, появлению которого на сцене сначала Таганки, потом Театра Виктюка, я всегда радовалась. Что до этого, срежессированного им спектакля... Ну, я с удовольствием смотрела на этакое футуристическое оформление сцены, заценила, что в действии используются многие конструкции зала (особенно понравилась «приоткрытая дверь» - на окнах приоподнимаются жалюзи). Понравилось — и не могла не понравиться — как прекрасно сложены и как безукоризненно двигаются молодые актеры-мужчины этого театра. Мне, как женщине, было приятно, когда почти все они в последних сценах обнажились до трусов... Однако... «Пьеса неизвестного автора XVI века» оказалась довольно примитивной — таки это не Гоцци и не Гольдони, а лёгкая поделка «маляра негодного» к очередному карнавалу (или современная стилизация под нее). Эффектно сделана сцена соития персонажей (они лежат, и двигаются, как зубчатые колеса относительно друг друга). Всё остальное... Ну, не знаю. Очень много бегали, очень сильно кривлялись, суетились под руководством не слишком одаренного режиссера (честное слово, когда у него отняли свисток, при помощи которого он «выстраивал спектакль», действие стало более осознанным и интересным). Совершенно не поняла, зачем кое-что «в лоб»: полотнище в портретами Ленина-Сталина, «зацелованное» отпечатками алых губ. Нет, ну, можно сказать, что портреты эти зацелованы, словно иконы — но портреты «не выстреливают», полотнище используют исключительно для акробатических упражнений на сцене. В общем, красивым мальчикам верю, спектаклю — не верю. Хотя — очень и очень хорош Станислав Мотырев в роли безумно влюбленной дамочки Андзелы. Пожалуй, он единственный, кто, по требованию режиссера, по-настоящему к работе мышц подключал работу мозга (цитата примерная, хоть и звучит она со сцены многократно). Ну, и сам театр. От моего дома туда ехать далековато и не слишком удобно. Если бы по любви к творчеству Виктюка и его учеников — тогда без проблем. А так просто... Ну, посмотрела разок - и довольно. К тому же помещение для зрителей не слишком удобно. Например, в гардеробе очень мало мест, куда можно пристроить вещи. Да и в крохотном фойе практически нет возможности присесть перед началом. Плюсом — красивые фотографии (сцены из спектаклей) в фойе. И я себе в коллекцию магнитик купила. И тут же не слишком приятный момент: в партер, где было довольно много свободных мест, не пустили никого с балкона. Нет, я понимаю, что потратившие на билет малые деньги не могут требовать... но раз уж людей ПРИГЛАСИЛИ, чтобы хоть этой небольшой суммой поштопать бюджет театра, по почему им бездумно отказывает администрация? При том (повторяю), что партер буквально «зиял» пустотами. Тем более, что балкон совершенно неудобный: карабкаться туда высоко; и с первого, и с последующий рядов там «срезается» немалая часть сценического пространства... Ну, и самое смешное: возле мужского туалета, на стене, большущий автограф Романа Виктюка. И дата (16-й год). Помню, как стены кабинета Юрия Любимова расписывали автографами те, кто там бывал. Вот и здесь тоже... видимо, отметка о посещении.
Гостья: «Золушка» (мюзикл). Концертный зал Россия. 25.04.2017. Мюзикл буквально через несколько дней закроют (то ли на лето, то ли навсегда), так что мы с девушкой N. «проскочили» буквально в закрывающуюся дверь. Тут сразу нужно сказать, что, при наличии у меня совсем небольшого музыкального слуха, мюзиклы и оперетты я очень люблю. Ведь даже, по словам девушки N., «лайтовенькая» «Золушка» вынесла меня из зала в настроении крайне позитивном. Классическая сказка, наизусть знакомая по книге и прекрасному фильму Кашеверовой, в мюзикловом варианте порядком «перепачена»: исчезли одни герои, появились новые — и новые сюжетные линии тоже появились. Получается так, что детям интересно смотреть сказку про Золушку с туфелькой, принца, фею-крестную и злую мачеху... и даже дракон в действии появляется (правда, лишь в виде одной, но оооочень большой лапы). Конечно, все закончится свадьбой, которая, словно лепестками, присыпана добротой и всепрощением. Если же папам-мамам сказка не интересна, они могут порадоваться приколам (в том числе в политическим уклоном), которых — зачастую и правда прикольно-смешных — в спектакле немало. Ну, вот мы вчера и сочетали — с одной стороны, как взрослые люди, хихикали над «честными выборами» и народными митингами (забавно, что спектакль играется на Пушкинской площади, где, в общем, совсем недавно...). Включая же в себе ребенка, мы с удовольствием следили за происходящими волшебствами — например, за тем, как домашнее платьице Золушки на наших глазах превращается в бальное, или — как заколдованные слуги девушки вновь оборачиваются лисенком и бурундучком. Самое эффектное и красивое — сверкающая карета, по облакам несущая Золушку на бал. Сделано очень просто, но при этом задумка и исполнение просто прекрасные (даже при том, что лошади — не реальные, а всего лишь виртуальные). В общем, хорошо, смешно, трогательно... полный набор кусочков паззла для получения в итоге картинки хорошего настроения. Хотя, конечно... и правда - «лайтовенько»... На хоре и балете явно сэкономили... костюмы уже помялись-потрепались... Да и актерам (а у нас вчера очень неплохой состав был) играть и петь особо нечего. Да и вообще: я бы и порекомендовала постановку к просмотру (особенно с детьми)... но что рекомендовать: скоро этой сказочке конец... но кто все-таки посмотрел ее — молодец. Посему порекомендую другое: а сходите-ка вы в Мосоперетту на «Золушку». Тамошний спектакль — откровенный копипаст (с минимальными аранжировками) фильма, который я уже упоминала... Но смотрится хорошо.
Гостья: Мурли. Театр Сфера. 07.05.2017. Вчера я посмотрела в Сфере новый для себя спектакль. Хороший. Театральные гурманы, скорее всего, не назовут его шедевром, а я вот в преотличнейшем настроении из театра вышла. Ну, во-первых, в спектакле много котов (а я, как понимаете, еще та «котовница»). Котов разных – от холёных звериков, живущих в богатых домах и престижных кготтеджах, до «Помоечниц» и «Бензинов» с бензоколонки. Даже «человекообразные» коты тут есть – не по волшебству, а по науке: наелась киска чего-то непонятного с помойки НИИ, да и оборотилась человеком – впрочем, с кучей котопривычек и пониманием других котов. Еще в спектакле есть люди – любящие котов и нейтрально к ним относящихся. В общем, людей хороших и не очень. И пёс тут есть – злой боксер, в соответствующих перчатках. Во-вторых, в спектакле, который я посмотрела, и котов, и человеков (иногда по две разные роли) играют актеры, которых я очень люблю: Евгения Казарина, Павел Гребенников, Денис Береснев, Павел Степанов, Екатерина Давыдова-Тонгур, Сергей Рудзевич….ой, я остановлюсь, и не потому, что любимые актеры закончились – просто так можно всю программку переписать. В-третьих, спектакль взросло-детский. Идет он 3 часа, но детишки, как это бывает на псевдодетских спектаклях, не начинают носиться по залу и вопить уже через полчаса – тут все 3 часа внимания… а в антракте и по окончанию – сплошное звучащее на разные голоса «МЯУ!». Кстати, уходя обогнала несколько детско-мамских пар – все размышляли вслух о том, что происходило в спектакле. И это хорошо. При том, что дети от постановки словили свой кайф, взрослые без удовлетворения не остались. Я вот думала, что смеяться громче, чем на МХТовском «Коньке-Горбунке» (когда Царь перепутал сказки и влез в текст «Царя Салтана») или на МТЮЗовских «Семерых козлятах» (когда шаловливый заяц свалился в обморок, увидев внезапно вернувшегося к жене мужа-Козла – капитана дальнего плавания) я уже не буду. Как же! Хохотала вчера на «взрослых местах» «Мурли» аж до неприличия. В общем, повторяю, настроение у меня (второй день, невзирая даже на наступление майской весны) преотличнейшее. Спектакль рекомендую. В первую очередь, конечно, родителям с детьми и любителям кошек. Но и просто так, чтобы поправить себе настроение, посетить Сферу очень даже можно. Только уже в следующем сезоне. Моя «Мурли» была «крайней»… Но театр работает аж до конца июля.
Гостья: Вий. Театр на Таганке. 28.06.2017. «Умные» головы казаков, между второй и энной чаркой горилки, размышляют о чудесах, да о том, что нет больше на белом свете чуда — всё понятно и всё объяснимо. И не ведают они, что чудесами окружены они (да и мы) со всех сторон. И Панночка их - чудо расчудесное: то ли ведьма, то ли баба красоты неописуемой. И то, что философ Хома Брут шел себе шел, да прямиком к их хутору и вышел — а тут наказ: именно ему читать по покойнице. И то, как долго может танцевать человек — тоже чудо. И то, что Ангелы каждодневно месяц натирают до блеска, чтобы он в небе светил — не чудо ли. А еще есть чудо, никому неведомое, в самом центре земли... И то, что Любовь есть огромная, страстная, страшная, бесовская, все сжигающая, убивающая и воскрешающая - ну, разве такая любовь не чудо. И жизнь человеческая, и человеческая смерть — тоже чудеса непостижимые. Да и сами они — казаки... или ведьмаки... не то ли они волшебство — что неведомо в глубинах под подземным адом находится... может, оттуда и выскочили, чтобы славной горькой горилки напиться, да вопросы свои разрешить. Чудо — это каждый из нас. Наши характеры, привычки, привязанности и антипатии (у каждого разные). А еще чудо — это то единственно правильное, за чем и куда мы обязаны пойти... если не побоимся в своей жизни не просто нового поворота, а — полного «переворота в мозгах из края в край». Побоишься нового, неведомого, чудесного — или до конца бытия в болоте обыденности просидишь... или погибнешь. *** «Вий» на Таганке поставлен А.Баркаром, как рок-опера. Точнее, как сам режиссер ее определяет, рок-н-драма. Текст Гоголя сплетен тут с текстами Вени Д'ркина и музыкой группы ADAEN. Итоговый узор получился необычным, эффектным (глаз не оторвать) и взаправду немного бесовским. Панночка (А.Басова) и Хома (Ф.Котов) столь хороши во взаимодействии и во взаимоотталкивании, что просто — АХ, какое ЧУДО на сцене происходит. Яростная любовь и одновременная не менее яростная ненависть... И всё это играется актерами очень талантливыми, потрясающе пластичными и певучими. Полюбила, матушка, парня молодого я. Ожидала любого, пели соловьи. А тропа-изменница в место незнакомое Завела меня в леса дремучие и огонь вдали... Там, на той тропе, и была первая встреча Панночки и Хомы... И мельничная вода оборотилась кровью, и погибла Панночка — то ли и взаправду ведьма, то ли — красавица-девица, до смерти незнакомцем «обласканная». А потом случились три ночи в церкви, когда надо было не бояться и проклинать, а прощения просить, вымаливать... Второй раз смотрю спектакль. Ибо — сильная постановка. Да еще прежде написала, мол, тексты Вени Д'ркина столь хороши и необычны, что надо бы их до последнего словечка разбирать... а музыка громкая половину перекрывает. Сейчас — утишили, выровняли звук. И всё вроде славно стало... Вот только... что это казаки-ведьмаки так «лажают» в пении, так по диагонали к музыке выступают (а особенно тот, что Явтухом был)? Даже моим, мало музыкальным ушам это было слышно и неприятно. И я слегка расстроилась... Хотя в общем спектакль, конечно, хорош. Это — славное новое направление в Таганке. И я, хоть и дорог мне прежний, любимовский театр, где провела я много счастливых лет, это новое направление охотно принимаю. Ну, а напоследок еще раз хочу поблагодарить , ЖЖ-сообществоТеатр на Таганке, ЖЖ-сообщество Москультура и лично tushinetc за то, что случился у меня вчера счастливый вечер. (Даст Бог, не последний). Фото: Sergey Chalyy
Гостья: Капитан Фракасс. Мастерская Фоменко. 02.07.2017. Начну издалека. Когда-то в Испании нам рассказали: если в стране 3 дня подряд идет дождь, статистика показывает возрастание числа самоубийств. Поскольку нынешнее лето вчера было обозвано «скандинавским», и испанские «три дня» в Москве давно перешли в бесконечность, отвратительное настроение обеспечено. И надолго. ...Правда, мы знаем лекарство, рекомендованное классиком: «Коль мысли черные к тебе придут, откупори шампанского бутылку или перечти «Женитьбу Фигаро». Шампанское вполне может заменить чай со вкусняшками, добавленный не только лимонной долькой, но и беседой с хорошими людьми. Ну, а Фигаро, в принципе, с успехом заменит Фракасс. От прочитанной в детстве романа плаща и шпаги и фильма с обожаемым Жаном Маре в заглавной роли, у меня остались лишь смутные воспоминания... Поэтому вчера — практически, как впервые. Бедный дворянин, путешествующий с труппой бродячих актеров. Он влюблен в актрису «благородный кровей» (в конце она, благодаря фамильному перстню, обретет отца-барона). Он выходит играть на сцену комические роли... а в свободное от сцены время совершает подвиги, хронически спасая свою влюбленную от злых людей. Всё заканчивается хорошо: прекрасная актриса обрела титул и мужа, который тоже получил звание... И даже папа-барон на него не сердится: таки его сын-хулиган, исполосованный шпагой будущего зятя, выжил... ну, остался инвалидом... но это, вероятно, совсем не важно. Спектакль заканчивается эффектной массовой сценой с песнями и подтанцовками, во время которой один второстепенный герой будет убит метким броском ножа, что тоже не нарушит всеобщего ликования (тем более, что по факту он — бандит и его собирались колесовать). Вооот. Однозначным героем постановки стал для меня не собственно герой, Барон де Сигоньяк, ака Капитан Фракасс, ака Александр Мичков (хотя очень неплох), а его антагонист и главная «бяка» - Герцог де Валломбрез (Юрий Титов): и смешон-то он, и «шипуч», как то же шампанское... а в какой-то момент очень жалко его становится. Еще: Изабеллу — актрису, из-за которой сыр-бор начался - играет Мария Большова. Дочь Владимира Большова... Нам, постоянно посещающим Сатирикон, очень приятно бывает, когда детишки наших любимых актеров сами вырастают в актеров интересных — и однозначно перспективных. И Амбарцум Кабанян, особенно когда он Муцрабма Нянабак... ну, то бишь когда он играет вторую роль, Князя, очень и очень хорош. Что же до самого спектакля... Три с половиной часа длительности. Для постановки по авантюрному роману, на которой надо бы сидеть не дыша, но восторженно распахнув глаза, это слишком много. Длинно, очень длинно. Получается, прямо по Хармсу: «Зачем он туда пошел? Покупать резину. Зачем ему резина? Чтобы сделать себе резинку. А зачем ему резинка? А чтобы ее растягивать. Вот». Есть сцены, которые именно что растянуты, как резинка. А есть такие, без которых можно бы и обойтись... и гнать действий ход живей за эпизодом эпизод. Тогда было бы замечательно, тогда как сейчас — просто хорошо. Впрочем, для поднятия настроения в серо-дождливый летний день вполне годится. Фото: Владимир Яроцкий
Гостья: И снова с наступающим. Театральное агентство АРТ-ПАРТНЕР в театре «Русская песня». 13.07.2017. Второй раз в моей театрально-зрительской жизни мне не только не хочется уйти с антрепризного действа в антракте, но хочется похвалить и порекомендовать увиденный спектакль. Впрочем, несмотря на ряд упрощений и недотяжек, постановка эта не совсем антрепризная: когда-то она (правда, с другими исполнителями, но в той же режиссуре) довольно успешно шла в репертуарном «Современнике». По сути, антреприза — это когда собираются актеры гибкие, способные встроиться в любую ситуацию, и, словно «в чистом поле васильки» они «вырастают» (со своими тремя табуретками и складным задником) в любом месте нашей необъятной Родины и русского зарубежья. Частенько «гибкими» оказываются, на радость малотеатральной публике, «звезды» различной величины, которые, дабы понравиться, красят роли яркими анилиновыми красками... короче, тянут одеяло на себя. В «С наступающим» на основных ролях тоже «звезды» очень приличной величины: Леонид Ярмольник и Николай Фоменко. И у них тоже — яркая красочности и перетягивание одеяла, но... эти актеры играют АКТЕРОВ, у коих (по личному опыту общения в жизни) очень часто даже самое обычное, бытовое превращаются в шоу. Два однокурсника, закончивших когда-то театральное училище. Один стал известным телеведущим, второй — до пенсии будет играть роль «пятого гриба в третьем ряду». Они случайно встретились на лестничной клетке в предновогоднее время. Очень разные по общественному положению, таланту, заработкам, по взглядам на жизнь нынешнюю, минувшую и будущую, по внешности (национальности) и внутреннему настрою, они объединены — возрастом, общими воспоминаниями и... водкой (а что делать: даже очаровательная инженю, попавшая за общий стол, из-за язвы пьет не легкое шампанское, а — тоже водку). Спектакль этот — микс из серьезнейших монологов о времени и о себе, прерываемых почти клоунскими антре и гэгами. Ну — ведь как и было сказано, главные герои — актеры, коим хочется постоянно лицедействовать... и они лицедействуют — ярко, очень талантливо, и вовлекают в этот процесс случайных людей: кого — участниками, кого — как зрителей. Я вчера на это все смотрела с удовольствием. Хотя бы потому, что действие было, в общем, вполне жизненным (хоть и со многими условностями), по временам очень смешным и... неожиданным. То есть — меня удивляли, и я с удовольствием удивлялась неожиданным поворотам сюжета. К тому же Ярмольник и Фоменко — артисты прекрасные, энергетики и искреннего желания актерствовать и нравиться в них — хоть отбавляй. И, по сути, все антрепризные «дыры» они позатыкали своим талантом. Потому в итоге реально получился хороший спектакль, который я посмотрела с удовольствием. ...И еще. Два актера подарили мне ощущение, что с ладони времени я сдула нанесенный песок лет и... В общем, я вспомнила еще очень молодого Ярмольника, играющего Азазелло на сцене Таганки... Юный, легкий, остроглазый, ехидный... Превосходный. А еще Борис Шувалов, играющий в Томе Сойере на сцене еще не РАМТа, но ЦДТ... Оба актера, как и Кирилл Цандер, которого Ярмольник играет, сделали превосходную карьеру... Но я смотрела, мысленно счищала годы с них... и с себя и радовалась своим воспоминаниям так, как радовались им на сцене встретившиеся однокурсники.
Гостья: Театр времен Нерона и Сенеки. Театр Джигарханяна. 11.08.2017. Очень хорошее решение: взяли неплохую и очень актуальную (наверное, во все времена) пьесу Радзинского. Там две большие мужские роли + массовка. Один из главных героев говорит-говорит-говорит и непрерывно создает «движуху» на сцене, в чем ему помогают остальные актеры. Второй — просто и мудро сидит, изредка вставляя в поток слов свою фразу в несколько простых слов. На протяжении всего первого действия я была уверена, что Армен Джигарханян (он играет философа Сенеку) — этот суперстар настолько стар, что его хватает только на маленькие передвижения по сцене (опираясь на партнера), движения кистями рук (большой палец вверх — чаще всего), да на коротенькие текстовые вставки (и так не длинный текст его героя «порублен» и сокращен до абсолютного минимум миниморум). Нет, во второй части артист читал более длинные тексты с листа — типа, выжимки из писем Сенеки к Луцилию. Хлопают, конечно, не тому, на ком лежит вся тяжесть действия. Аплодисменты срывает сидящий, молчащий, почти всегда вовремя поднимающий вверх большой палец. По мне... очень сложно и даже по временам не слишком приятно было смотреть на эти «развалины величия былого». Хотя бы потому, что спектакль мог получиться обжигающим, страшным... а он получился среднестатистическим (и большое спасибо тем актерам и режиссеру, которые его таки вытянули на приличный уровень)... Ну, а как еще, если, подгоняя энергетику под ту, которая еще осталась у «Сенеки», всем актерам пришлось свою сильно снижать — а заодно снижать и скорость действия. Так что мне было скорее печально, нежели приятно... Впрочем, если честно, это все-таки не ужас-ужас. Ибо смотрела я как-то постановку (в другом хорошем театре) со следующими монологами: «Так Вы пришли, чтобы сказать мне то-то и то-то?» - «Да!» - «А я на это отвечу вот это... и теперь Вы меня можете спросить вот об этом» - «Да!» - «И не надо кричать, я и сам знаю, что...». Ну, и т. п. А пьеса у Радзинского, кстати, не плохая. Ее действие может происходить «в любой стране, где человек эксплуатирует человека», то есть и в Древнем Риме, и в постсоветской России. Вот Вы спрашиваете: как же произошло такое, что «Закон Димы Яковлева», то есть «Закон подлецов» был принят единогласно... Что тут не так? А в пьесе объясняется: проголосовало три сенатора против тамошнего, древнеримского, Закона О Мерзости — и как-то внезапно были они убиты уличными бандитами. Потом уже все голосовали единогласно, признавая шлюху — девственницей, мальчика — девочкой, а неугодного — мертвецом. А «быдло»... ох, простите, простите: оговорилась, как постоянно оговаривался Нерон... А свободным и гордым <римским> гражданам было все равно, что там наверху происходит: главное, за бесплатно посмотреть мероприятие, древнеримское «Пусть говорят», где будут ожидаемые сношения и кровь, а также восхваление мерзости, которую представят, как великую величину.
Гостья: Мужья и жены. МХТ. 28.09.2017. Тем, кто знает (и любит или ненавидит) творчество Константина Богомолова по «Гаргантюа» и «Мушкетерам», эта постановка покажется #небогомоловым. Другой ритм, другой подход к материалу, иной способ существования актеров на сцене. Разве что некоторые дополнения к основному сценическому действию и приемы узнаваемы. Например, на сцене очередной «кабинет» постоянного богомоловского сценографа Ларисы Ломакиной. И — видеопроекции. Вот только «кабинет» - это тоненькие белые реечки, псевдовыгородка, даже в полутьме притягивающая к себе глаз и отвлекающая от действие. А видео - респект братьям Панчикам, тоже постоянным партнерам режиссера; на этот раз на сцене они не появляются, но работают безукоризненно: крупные планы актеров, проецируемые на задник (в самом начале спектакля — на занавес), дают возможность совмещения театрального приема общего действия и кинематографического — эмоция (или отсутствие таковой) — во весь «экран». Очень хорошо и — стильно. История эта придумана Вуди Алленом, им же перенесена на экран — он же сыграл в фильме роль писателя Гейба (в спектакле это Игорь Гордин). И история вроде простая, житейская, бытовая...но запрятана в ней масса иронии и интеллигентного стёба — как раз над этим, над бытовым. Я сассоциировала действие с песочными часами: бежит-бежит струйка песка, песчинка складывается к песчинке... потом часы переворачивают, и песчинки бегут в другую сторону... складываются совсем по-иному, но разве ж кто эту инакость заметит? Вроде бы то же самое... Две семейные пары, прожившие вместе много лет. Одна решает развестись. В результате, сохранив все прежние недовольства друг другом и поэкспериментировав с другими партнерами, они снова сходятся... тогда как пара вторая к финалу «разбегается». Зал смотрит с вниманием и пониманием. Думаю, каждый найдет в постановке что-то из того, что с ним было напрямую... ну, или хотя бы где-то близко. Зал смеется. Чаще - «подхихикивает» над какой-то фразой или действием. Иногда — смеется долго и не стесняясь. Например, когда Джек/Игорь Верник пытается, подтянув живот, соответствовать своей новой пассии, инструктору по аэробике Сэм /Светлана Колпакова. Или когда Сэм, определенно хорошая в своем физкультурном деле (и теле) начинает философствовать на темы о здоровой пище, НЛО или балете «Олениана» (олени там танцуют). Или — когда Джуди/Дарья Мороз очень серьезно читает биографию «великого скандинавского драматурга» Йоргена Йобсона. Зал задумывается. Почему Джуди и Гейб так хотят ребенка... и так не хотят ребенка. И почему Сэлли/Яна Бюбуи, единственная дочь тихих родителей, похожих друг на друга душой и телом (папу и маму одновременно играет Сергей Трубецкой) к своим 20 годам переспала с массой взрослых (и не очень) мужчин... и вообще: что ей надо от Гейба: искреннего поцелуя и любви или удовлетворения собственной похоти? Зал немного грустит. Хотя бы в те моменты, когда близкие и, в общем, любящие друг друга люди в минуты решения их судеб, не могут даже выдавить из себя эмоцию, оставаясь абсолютно холодными... Я бы не сказала, что спектакль заставляет задуматься. Может быть — просто перелистать эпизоды собственной жизни, как на сцене пролистываются страницы жизней чужих. Сделать выводы? Ну... если захотите... И еще стоит понять, что Богомолов в режиссуре всегда не прост. Если даже кажется, что подтекстов в постановке нет, пусть так и кажется. Хотя они явно есть. Сам режиссер присутствует на сцене — голосом (говорят, на премьере он сам подавал реплики из зала; теперь — запись). Он то ли психоаналитик, то ли некто Сверху, анализирующий наше поведение и делающий выводы. Но врать Голосу не решается никто. Да, и еще (к спектаклю это, скорее всего, не относится, скорее мысль пришла — из-за участия в спектакле Артёма Соколова). Подумала о парадоксальном: у обманутого мужа и искушающего беса есть общее. Это — рожки. Ну, вот почему-то я об этом подумала... Не знаю, почему.
Гостья: Старик и море. Чеховский фестиваль, сцена Театра им. Вахтангова. 30.09.2017. Постановка легендарного Анатолия Васильева. Моноспектакль легендарной Аллы Демидовой (несколько безмолвных персонажей проявляются буквально фоном, дополняя наискромнейшую, но, как выясняется в процессе действия, эффектнейшую сценографию постановки). Музыка Владимира Мартынова. Спектакль посвящен 100-летию легендарного Юрия Петровича Любимова (слово «легендарный» повторяю в третий раз – но так оно и есть). Я купила билет именно на 30 сентября – день юбилея Мастера. Играется спектакль в зале Театра Вахтангова – на этой сцене когда-то начиналась актерская карьера Любимова; здесь он поставил свой последний спектакль по «Бесам» Достоевского (для тех, кто не знает: он в репертуаре, его можно увидеть). Совсем недавно я рассказала своей театральной подруге о несбыточной мечте: вот если бы Высшие Силы могли остановить возраст актеров, не позволяя им стариться… Но только НАСТОЯЩИХ АКТЕРОВ, не сдерживая таковой у тех, кто может похвастаться лишь неплохой обученностью в театральном вузе и даже популярность. - но не истинным талантом. Абсолютно уверена, что возраст Аллы Демидовой был бы зафиксирован, возможно, на тех ее годах, когда я увидела ее Театре на Таганке (кстати, там же я впервые увидела и постановку Васильева, и это было «Серсо»). «Старик и море» - спектакль на первый взгляд очень скромный. Стул и стол, на котором шляпа, кружка пива и пачка листов бумаги. Гарпун. Голубые полотнища на штанкетах, то медленно опускающиеся, то поднимающиеся. Полная статика актрисы, одетой в черный костюм, и, почти не интонируя, читающей с листа текст Хемингуэя. Пересказать его содержание для тех, кто не читал, очень легко, но и очень сложно. Потому что большая часть его ровная, как бесконечная гладь океана, по которой скользит лодка очень старого рыбака с очень молодыми глазами. Слепящие глаза блики солнца, летучие рыбы, лодки других рыбаков вдали… ничего не происходит до тех пор, пока на крючок Старика не попалась рыба-гигант, длиннее его лодки… Но и после этого мало что происходит: лодка день и ночь следует за рыбой, потом обессиленный Старик ее, еще более обессиленную, убивает гарпуном. Ровный текст, ровный голос актрисы, равномерное колыхание полотен. Неслышно возникающая из глубины тень огромной рыбы… Две яркие вспышки в ровном действии. Сначала уснувшему Старику приснился Лев – ярко-желтый, из сказочных китайских шествий, украшенный колокольчиками и очень смешной – он меееедленно пройдет через сцену, шевеля ушами и удивленно распахивая глаза. И еще – взрыв блесток, словно миллионы морских капель, неожиданно взметнувшиеся над неподвижной гладью моря, когда РЫБА-НЕОЖИДАННО-ВЫПРЫГНУЛА-ИЗ-ВОДЫ!!! Всё остальное – ровно-ровно… и я (сидящая, кстати, нехарактерно для себя далеко – на балконе) вдруг почувствовала фантастическую завороженность… голос и почти полная неподвижность актрисы буквально гипнотизировали: я поймала себя на том, что смотрю, сильно наклонившись вперед и буквально не дыша. Потом – была битва Старика с акулами, приплывшими поживиться Рыбой. Битва, которую Старик проиграл. Но – как это поставлено! Прежняя неподвижность актрисы, почти невидимой за придуманным Любимовым световым занавесом и даже голос ее – в записи… Я немало смотрю в театрах; могу сказать, что редко какое из самых активно-подвижных действий может «переплюнуть» по всплескам энергетики вот эту статику! В общем, впечатление от этого безукоризненно сделанного спектакля огромное. А вот рекомендовать не могу. Но потому, что его четыре его показа, скорее всего, были разовой акцией в рамках Чехфеста, и останутся лишь в памяти тех, кто видел. Я видела. Я буду помнить.
Гостья: Наши за границей. Театр Сфера. 10.10.2017. Бонбоньерка. Это старое слово, адекватное тому времени, когда происходит действие спектакля, пришло мне на ум вчера во время просмотра. Этакая маленькая коробочка камерной сцены Сферы, набитое «чудесатыми» театральными «вкусностями». Смотрится легко — как и играется. Поставлено по произведению Николая Лейкина — писателя и издателя, которому отдавал свои произведения молодой Чехов (с их переписки-диалога начинается спектакль). Итак. Муж и жена из Петербурга едут в Париж на Всемирную Выставку. На нее они, кстати, не попали, но до столицы Франции таки доехали. Не без труда, чему виной и практически полное незнание языков, а также непонимание того, что Россия и заграница — это, как говорится, две большие разницы. Смешно — очень. Хотя бы потому, что, даром, что сто с лишним лет прошло — а ситуации узнаваемые. Потому что в зарубежье, как ни готовишься к путешествию, в ту или иную «запендю» можешь попасть. Вот, например — собственная история, словно цитата из спектакля. В семье всегда считалось, что я знаю немецкий. Вроде и знаю: в школе, вузе учила, да еще и госкурсы окончила. Вот только язык-то мне, по сути, не нужен совсем, потому позабыт-позаброшен... К тому же выяснилось, что я — этакий «негатив собаки»: та всё понимает, но сказать не может; я же, напротив, говорю по-немецки довольно бойко, но почти совсем не понимаю, что мне отвечают... Так что можете представить, в какие нелепые языковые ситуации я попадала... Почти один в один, как театральные Николай Иванович и Глафира Семеновна. Спектакль вчера играли в 150-й раз. Троим актерам (точнее, двум актерам и музыканту — в спектакле, как и во многих других постановках Сферы, «живая» музыка), играющим свои роли аж с 2009 года, подарили цветы и путеводители по Парижу с пожеланием там побывать. Так что мой театральный вечер был вчера очень милым, легким, необременительным. Одним словом — приятным. А уж то, что в главной роли — потрясающий Павел Гребенников, эту приятность многократно усиливало.
Гостья: Три Ивана. Театр им. Пушкина. 14.10.2017. Прогон. В некотором царстве, в некотором государстве однажды, когда рак на горе свистнул, после дождичка… то есть, соответственно – в четверг, родились сразу три мальчика – Иван Царевич, Иван Варварин сын и Иван Подкидыш. Только хитрая Варвара-ключница двух мальчишечек похитила, а вместо Царевича своего сыночка в колыбель подложила… 20 лет прошло, прежде чем в царстве-государстве разобрались, кто есть кто – за что спасибо дружным да честным Иванам. А еще – «нутром чующей» неправду Жар-Птице, с которой, кстати, у Ивана Подкидыша роман случился (мой ехидный вывод: то-то канарейки у них народятся!). А вообще – в Москве появился еще один спектакль для детишек 6+. С чудесами- превращениями, премудрыми красавцами, летящим вместе с птицами ковром-самолетом. С героями верными да храбрыми. С героями жадными да скверными. С Бабой-Ярой да Кощеем Бессмертным… и вот тут я честно скажу: переиграла на сцене эта сказочная нечисть (в нашем составе – Вера Воронкова и Сергей Миллер ), вся эта, как Высоцкий писал, «по своему несчастная эта самая лесная голытьба» прочих положительных и не очень положительных персонажей… за что чудеснейшая Бабка Ёжка вполне заслуженно получила цветы от дам из нашей театральной компании. В общем, идите и смотрите. С детьми – так очень даже рекомендую, а ежели таковых нет – просто сами с собой. Потому что вполне ярко, музыкально, забавно – а чтобы взрослые (из числа тех, кто таки не любит сказки в русском духе) не скучали – по всему действию раскиданы маленькие и большие шуточки-приколы, которыми, может, и маленькие позабавятся… но взрослым точно смешно станет. Спасибо за приглашение на прогон, спасибо театральным друзьям – сегодняшний сонно-дождливый день у меня был просто СКАЗОЧНЫМ и «на ура» прошел. Тем более, что солнышко у них там на сцене такое славное, такое яркое!
Гостья: Кира Георгиевна. Студия Театрального Искусства. 14.11.2017. Спектакль (поставил его Сергей Женовач по повести Виктора Некрасова) играется на малой сцене СТИ и носит подзаголовок «Откровенные разговоры». Откровенные. Очень. Такое незнакомому человеку расскажешь, только если «вагонные споры — обычное дело» закончатся на полустанке, где выйдет попутчик. Или — когда говорится чуть громче, а ты случайно рядом и слышишь чужую историю. Стулья по залу — по периметру; в центе, этаким рингом, кровать. И на ней действие, и — вокруг, за спинами сидящих. Так что можно быть молчаливым слушателем-попутчиком, а можно и взаправду не разворачиваться к говорящим, но вынужденно прослушать их беседы. О своем — для нас, в общем-то, второстепенном; для них, говорящих — о главном. Если совсем упростить, то это история о Кире Георгиевне (М.Шашлова) — скульпторе 40 с небольших лет. И о ее мужчинах. Втором муже Николае Ивановиче, что на 20 лет ее старше (великолепный С. Качанов), Юрочке (А.Назимов) — молодом электрике, натурщике и любовнике и Вадиме Петровиче (Д.Липинский) — первом муже, ровеснике, сгинувшем было в 37-м, да вот выжившем и, на счастье или на беду, появившемся... Просто встречи их друг с другом. Просто разговоры... как уже писала, о важном=второстепенном. Разговоры из дня сегодняшнего (они, герои спектакля, вместе с нами по лестнице в зал поднимаются и рядом с нами садятся). Но и — разговоры оттепельной 60-летней давности, когда «мама молодая и отец живой», когда у отсидевших по 58-й еще совсем малые дети, когда живы совсем не старые отцы погибших на фронте мальчишек... И — из-за этого сочетания и разницы времен... в общем, не только из-за этого... я не рискну ставить персонажам оценки, превращать их в черных и белых, правых и виноватых. Ибо я понимаю Вадима, которому обязательно нужно нести в себе память о пережитом (и о хорошем, и о совсем дрянном — таки, зря посажен был и напрасно отсидел полжизни). Но понимаю и Киру, стремящуюся к собственному радостному существованию и к созданию праздника для других... Одобряю и сочувствую, ибо понимаю, как это тяжело — когда легкая, веселая и кажущаяся легкомысленной и себялюбивой Кира вытягивает Николая Ивановича из тяжелейшей болезни. И совершенно не понимаю злых слов Вадима относительно Юрочки — тот, что в спектакле, их не заслужил. Но вот совсем не понравилась мне финальная фраза Киры о том, что весело и хорошо ей будет не скоро... Расстроилась я этой фразой. Ибо она — человек искусства, тот, кто приносит людям радость. А радость... вот если над книжкой или в театре плачешь неостановимо, то это все же добрые слезы, омывающие душу, делающие ее чище. А откуда таким добрым слезам взяться, если их пригоршнями жемчугов не будут дарить нам скульпторы, художники... или вот — Сергей Женовач со своей Студией на улице Станиславского? И вообще, без выводов о правильном и неправильном (и о том, за что из содеянного придется краснеть в конце жизни... сейчас бы сказали — перед Богом представ): просто спасибо за этот спокойный, негромкий и очень хороший спектакль. И еще одно спасибо — тем славным людям, благодаря которым я вчера этот спектакль посмотрела. Кстати... история эта о скульпторе. А я с первой минуты задумалась: вот где, если исключить подмостки, я видела Марию Шашлову? Дома вспомнила: ее лицо — это лицо скульптуры великолепного Эрьзя.
Гостья: Кинастон. Табакерка. 18.11.2017. В первый раз вижу режиссерскую работу Е.Писарева вне Театра Пушкина — и это очень хороший спектакль. Давно не получала такого удовольствия в комплексе. От пьесы и постановки. Театр в театре! Что может быть интересней и приятней! От костюмов — «из тех, раньших времен», и легкая условность не убивает достоверности, зато прибавляет шарма и театральности. От сценографии — вроде бы всё довольно скромно, но и монтировщики вместе с актерами на перестановках работают «как часы», и машинерия сцены задействована очень умно и эффектно. От актерской игры. Замечательны все, начиная с массовки (а регулярно падающая в обморок дама-зрительница вообще великолепна). А уж главные герои!.. Причем Виталий Егоров в роли Короля Карла II хорош как всегда (так получилось, что давно его не видела нигде, кроме кратких выходов в МХТовских концертах; а ведь очень уважаю артиста). Максим Матвеев. Не просто любовалась, а буквально влюбилась. (Стала вспоминать, где актера видела — не принимая во внимание фильмы, и даже «Стиляг». Получилось, что хорошо запомнила его Эдгара в «Лире» Судзуки и Говорухо-Отрока в «Opus Posth»... ну, и конечно сногсшибательный у него отец Арсений в «Ид.муже»). В «Кинастоне» - как бы новый срез показа себя, своей энергетики и подхода к роли. В общем, была поражена... и — да, практически влюбилась. История реального артиста, театральной «звезды» эпохи реставрации, который прославился исполнением женских ролей — этого требовала тогдашняя традиция. Актера гениального, которого Король одним росчерком пера на Указе лишил возможности выходить на сцену, ибо женские роли теперь должны были играть именно женщины... В антракте я вышла страшно расстроенная. И даже не финалом действия, когда Кинастона избивают, практически оставляют калекой. А самой ситуацией. Тем, как судьба запросто играет человеком, то возвышая его до небес, то сбрасывая вниз. Ведь как получается: вот ты делаешь то, что тебе самому очень и очень нравится — и делаешь это идеально, на счастье себе и другим. Потом — мгновение, и ты уже не нужен буквально никому. И твоя идеальная деятельность тоже не нужна... а это единственное, что ты умеешь делать. Нищий и больной, истерзавший сам себя и истерзанный людьми... Вот этот пахабный унизительный балаган, в котором играет Кинастон, он не для того, чтобы заработать на еду и постель: кажется, героя уже совсем не интересует, ест ли он вообще, моется ли, где и в каком состоянии спит... Но это возможность уцепится за актерство, буквально — на цыпочках как возможно долбше стоять на краю обрыва... только бы не упасть в пропасть, где, возможно, будет жизнь... но не будет театра. У истории счастливый финал. Наш герой снова в профессии; теперь он не Дездемона, а Отелло. Это счастье и для него... и для меня. Потому что актерам гениальным (а таковых, поверьте, очень немного) должно полными горстями отсыпаться и здоровья, и денег, и любви... Главное — хороших ролей побольше. Им, актерам этим, на радость. И нам, зрителям, на не меньшую благодать. Чтобы и они, и мы ходили, ходили в театр... И не умирали, а жили долго-долго в реальности... и еще дольше — в зрительской памяти.
Гостья: Игроки. Театр на Юго-Западе. 20.11.2017. Спектакль, сделанный Олегом Анищенко, абсолютно Юго-Западный. То есть в нем собрана большая часть «фишек», присущих этому театру... я сразу скажу, что «фишки» эти очень эффектные и, в данном случае, собрано из них самодостаточное авторское произведение. Минимум декораций. Театр небольшой, много и не требуется. В данном случае это вращающиеся карты, большую часть спектакля повернутые в зрителям «рубашками», а в финале, когда на их фоне встают Ихарев, Утешительный, Кугель и Швохнев, они превращаются в четырех «джокеров». Плюс — традиционный подъем у задника изменил форму, превратившись в две большие запятые, по которым можно и на основное зеркало сцены спуститься, и даже сыграть там какие-то сцены. Еще ломберные столики на колесах, правда, покрытые не традиционным зеленым сукном, а прозрачным пластиком, который может подсвечиваться снизу. Сразу про свет в спектакле. Юго-Запад славится идеальной световой партитурой; в случае «Игроков» про нее можно сказать одним словом: превосходно. Инфернальный бело-голубой, да еще сквозь клочья «тумана», внезапно оборачивающийся алым... А чего стоит сцена карточной игры с Гловым-младшим, когда невидимыми руками передвигаются столики, а у сидящих на них игроков подсвечены нижним светом лица... Очень красиво и одновременно очень страшно. Хорош звук. Обычно, когда актеры ЮЗ «поют» под чужую фонограмму, лишь открывая рты, мне очень не хватает их живого голоса, хотя подбор музыкальных произведений в спектаклях театра всегда славный. Однако песни Инны Желанной идеально легли на действие, да и актрисы, их «исполняющие», приняли в себя эти очень своеобразные тексты и музыку так, словно они «родные»... Очень хорошо! И тем не менее... смешное, громкое — аж на 99 баллов - караоке-пение «гусара»-Глова («ты скачи, коняшка, шашка наголо, ты не бойся мама никого») - ну, то есть «живой» звук — это таки здорово. И как же хорошо - «живой» звон по бутылкам, вписывающийся в фонограмму. Актеры. Опять же — много традиционного для ЮЗ одновременного движения, близкого к танцу... в сочетании с музыкой и переливами света — завораживает. А тут еще Девушки Нави (в данном случае, это своеобразный морок, наваждение) в платьях-туманах то и дело вплетаются в общую картину общего сцендвижения... Это — про общее движение персонажей. Но каждому из главных героев дана и своя характерная пластика. И, кстати, благодаря этой характерности получилась прекрасная сцена, когда звук тасуемых разными руками карт превратился в очень интересную ритмическую тему. Что касается актерской игры, то мне очень понравился Владимир Курцеба в роли Ихарева — единственный нормальный человек среди людей-наваждений. Я говорю о внешности (кстати, он едва ли не единственный среди полуобнажившихся актеров ЮЗ, чья физическая форма не вызывает нареканий; всех прочих надо всерьез заставить привести себя в порядок). Что касается «нутра» героя — то его уже начало засасывать в потусторонность болото игры... Очень хорош Фарид Тагиев/Алексей. Пожалуй, он лучше всех. Разве только Максим Лакомкин (Псой Замухрвшкин) составляет ему конкуренцию на лучшую роль в спектакле. Кто-то переигрывает... Даже в этой безумной клоунаде хорошо бы знать край, за которым уже немного «чересчур» и отличная, на грани фола игра превращается в кривляние. Но этого, если честно, совсем немного, да и мало заметно оно было в общем ритме постановки. Есть сцены просто превосходые — я уже написала про карточную игру и караоке на 99 баллов. Сцена Ихарева и Алексея — превосходна «на все сто». «Обратная перемотка» сцены, пистолетик Кругеля с платочком «bang» - замечательная придумка. Как и приход Замухрышкина с электрошокером... Отличный спектакль. Два часа — на едином дыхании актеров и зрителей. А про что... Про истовое увлечение, переходящее в фанатизм, за которым уже и человеческое просматривается туманно, и душа почти теряется. Человек перестает быть человеком, какая бы страсть его к рукам не прибрала: карты, водка, наркотики, деньги... И даже изначально хорошее — коллекционирование, любовь к женщине или артисту (театру) — коли это оборачивается неистовой страстью, все иное отодвигая на обочину, а то и выдавливая начисто из личности... Плохо это... Что уж там говорить!.. Завершаю пост благодарностями (очень искренними). СПАСИБО: ЖЖ-сообществу moskva-lublu. Прекрасному Театру на Юго-Западе за превосходный спектакль "Игроки"
Гостья: Хованщина. МАМТ им.Станиславского и Немировича-Данченко. 30.11.2017. Мало того, что я небольшой знаток оперного искусства – так даже моя мама, пересмотревшая 50 лет назад массу опер с Лемешевым/Козловским, насчет «Хованщины» меня проинформировать не смогла. Так что все мои знания сводились к прочитанному в интернет либретто, да еще к речи «черноусого в жилетке» из «Москва-Петушки»: «Бог ты мой, а Модест-то Мусоргский! Вы знаете, как он писал свою бессмертную оперу «Хованщина»? Это смех и горе. Модест Мусоргский лежит в канаве с перепою, а мимо проходит Николай Римский-Корсаков, в смокинге и с бамбуковой тростью. Остановится Николай Римский-Корсаков, пощекочет Модеста своей тростью и говорит: "Вставай! Иди умойся, и садись дописывать свою божественную оперу «Хованщина»… (с) Так что всё у меня было с чистого листа и опасением: а вдруг «не пойдет»? Пошло. Да еще как! Три с лишним часа спектакля – единым полотном большой красоты. Хотя – если с того же «Евгения Онегина» выходишь, и еще долго качаешься на волне знакомой музыки (да, Пётр Ильич писал узнаваемые хиты!), то в «Хованщине» я не услышала ни одной знакомой мелодии, да и после этого ничего напеть не смогла бы: музыка очень и очень красивая, берущая за душу, но – чрезвычайно сложная для уха не меломана. Для объяснения «про что» надо отнести спрашивающего к картине Василия Сурикова «Утро стрелецкой казни», прибавив к ней «Боярыню Морозову». То, что оперный спектакль «мужской» (какими бывают и книги, и фильмы с «мужским» содержанием), я поняла уже на первой сцене. Мало того, что музыка «жёсткая», но и картинка не для удовольствия женских глаз: мужчины напиваются (и поют), в то время, как рядом на телегу грузят трупы, а женщины отмывают стены и полы от крови. Женщины в спектакле поют/говорят о любви – к сожалению, это всё больше любовь не слишком счастливая; а разве может она быть иной во времена, когда мужчины всё больше думают о смерти (надеясь, что она будет не своя – чужая) да о власти. Вот – собираются вместе три князя, три красивых, сильных и до краев наполненных энергетикой мужчины: Голицын, Хованский да Досифей-Мышецкий. Собираются, чтобы поговорить не «о славе, о любви, о женщинах – возвышенно и чисто», а чтобы зубами выгрызть у двоих других власть… И чем закончилось: один в ссылке, второй убит, третий устроил самосожжение себе и своим приверженцам. Власть… Никто ее не добился, зато тремя гордыми и красивыми людьми на свете стало меньше… Это мое личное, а теперь о конкретном спектакле, который смотрела. Музыка – превосходная. Мощнейшие хоры и красивые сольные партии. Сценография В.Арефьева – Русь-изба, в которой «всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья». Я бы определила декорацию, как «великолепно», но… уж очень сильно она мне напомнила оформление сцены в РАМТовских «Будденброках»… а там это таки другой сценограф… Хоры я уже похвалила – имхо, они безукоризненны. Отлично – когда жены приходят в «стрелецкое гнездо» со скандалом, который, благодаря веселому Кузьке (Д.Полкопин) переходит в веселый общий танец. А лучше всего сцена «Батя, батя выди к нам»: единая, кажущаяся неразрушимой стена мужчин, после того, как Хованский распустил их по домам, еще несколько секунд столь же неделима… а потом медленно, как таящий лет, растекается по всей сцене. Из тех, кто очень понравился – Андрей Валентий в роли Ивана Хованского. Насчет голоса… наверное, он хорош и идеально подходит к роли, не случайно же он в спектакле этот актер - «приглашенная звезда». Но – вот веришь, что это – командующий стрельцами, «батя», «белый лебедь». Очень эффектен. Да и играет великолепно (а это оч.важно для меня… и не всегда бывает в музыкальных театрах, увы). Так же – хороша, и я ей поверила – Марфа (К.Дудникова). В этом «мужском» спектакле самая «женская» сцена – её, в начале второго действия – почти стон о несбывшейся любви… а рядом в корыте купают девочку-малышку (очаровательно). А вот Эмме не поверила… может, и голос хорош, да только как-то деревянно она боится и страдает. Да и князю Андрею поверила не слишком – тут вот голос явно хорош, но сам артист… ну, «приземленный» он, сложно такому в облаках влюбленности парить. И еще не про актера, а про персонаж. Федор Шакловитый (поет его А.Шишляев). Единственная ария, которая завершилась аплодисментами зала, и даже не из-за музыки, а по содержанию: об истинной любви к Родине, которой желают счастья и силы, поет человек, чья роль началась с доноса, а закончилась убийством… Ну, я ж и говорю: «мужская» опера: для сильного пола это нормально: охранить-защитить… и одновременно предать-убить. А в общем – спектакль прекрасный. Смотрю вторую оперу в постановке А.Тителя, и второй раз восхищаюсь изяществом режиссуры. И с удовольствием продолжу знакомство с его творчеством.
Гостья: Минетти. Театр Вахтангова. 09.01.2018. Начну с того, что спектакль мне почему-то «не зашёл». Не могу сказать, почему — может, первый рабочий день после длинных и насыщенных «каникул» выжал все силы или просто нездоровилось... После него — много мыслей, хочется рассуждать, философствовать. Но смотреть и внимать было очень тяжело: больше устала, чем получила наслаждение. И повторять не хочу. Хотя и началось все очень хорошо. Я не часто хвалю театральных работников, но в данном случае хочется это сделать; на Новой сцене Вахтангова я вчера пообщалась несколько раз — и каждый раз люди и в гардеробе, и на рассадке, и в фойе старались сделать мне приятное. Вот, например, с последнего ряда я была пересажена на первый... как понимаете, две большие разницы. Декорация — холл отеля в предновогодний вечер, где почти все тихо и правильно. До тех пор, пока, вместе с порывом снежной бури, туда не ворвется старый актер Минетти: здесь у него назначена встреча с директором театра, который предложил ему сыграть Лира. Впрочем, с самого начала всё здесь как-то не так. Ибо и гостиничный холл больше похож на зал ожидания. Ожидания — чего? Явно не новогоднего боя часов (хотя гирлянда пыльных полуперегоревших лампочек под потолком имеется). Странные, очень странные люди — со странно раскрашенными лицами произносят тут странные слова... или просто ничего не говорят, но действуют... да, странно действуют. Это словно бы задымленный вокзал, с которого никогда и никуда не уходят поезда. Это место — словно бы граница между «тик» жизни и «так» небытия. Словно бы линия рампы, отделяющая наш зрительский восторг от большого труда тех, кто «из миража, из ничего» создал для нас постановку. Это — раздел между добром и злом. Не линия, а пространство, и не понять, где закончилось одно и началось другое... Директор театра не пришел. И не придет. Старый Минетти, потративший все свои сбережения на поездку в другой город, съест тарелку подаренного супа. И сыграет — все свои сыгранные и не сыгранные роли. И Лира тоже. Сыграет лучше, чем долгих 30 лет играл эту роль сам для себя перед зеркалом (а актриса Валентина Караваева — реальный человек с реальной жизненной драмой - столь же долгие годы играла перед зеркалом, сама для себя, Нину Заречную)... Есть ли в этот раз у Минетти зрители? Реальны ли сотрудники, музыканты и развеселые гости отеля, семейная пара, дама с бокалом шампанского, девушка, ожидающая любимого? Или это опять туманные отражения несуществующих зрителей в зеркале? Существует ли отель — или это опять же недолгое, нечеткое воспоминание о чем-то очень давно пережитом (когда вырезки газетных рецензий еще не были столь потрепанными и пожелтевшими)? Возможно, когда умирают артисты, проводить их душу на небеса приходят и души всех тех, кто был сыгран на сцене... И одного оплакивают Лир и Гамлет, а другого, увы, лишь парень из массовки и седьмой гриб в третьем ряду... Но это наверняка искренние слезы. Впрочем, жизнь — человеческая и актерская (ведь актеры, как известно из анекдота, не совсем вроде бы люди) — продолжается. Потому что есть в спектакле персонаж, единственно яркий, настоящий, наполненный энергетикой стремительной, словно буря, а не медленно-вязкой. Он обозначен в программке, как «влюбленный клоун», и играет его Максим Севриновский (запомните фамилию — не в первый раз вижу его, и каждый раз выделяю). Еще в самом начале, до появления прочих персонажей, он со своим красным носом и неработающей хлопушкой выскакивает на сцену, и ТАК читает стихи Мандельштама (те самые, где прочтенный до середины список кораблей!.. И потом, в общем, в неожиданные моменты, мы получим от него восторженные строфы Ростана и Шекспира... В общем, заметающий фойе, не тающий снег не так уж и важен, если в нем — яркие точки конфетти. И не только старый Лир оплачет Корделию, превратив в нее незнакомую девушку, но и юная Джульетта (с огромным цветком в волосах) впервые скажет своему Ромео слова любви. Ещё. Минетти, и постоянно упоминающийся художник Энсор — реальные люди. По сути, драматург Бернхард писал пьесу про Минетти, в которой мог бы сыграть сам Минетти. А сыграл его Владимир Симонов. Еще и Людмилу Максакову в роли странной дамы с шампанским нужно отметить. Ну и — вот такой вот, как понимаете, интересный спектакль. А мне «не зашёл». И такое бывает...
Гостья: Цирк. Театр Наций. 11.01.2017. Поклонникам творчества популярного Максима Диденко сообщаю, что до вчерашнего вечера я не видели ничего из его режиссерских работ (включая очень известную «Конармию»). Теперь хочется посмотреть еще что-нибудь, для того, чтобы понять, какие именно приемы он дублирует из постановки в постановку, а что является ноу-хау именно этого спектакля. Благодарю хорошего человека за возможность спектакль посмотреть, да еще с очень неплохих мест (в этом театре билеты таки не дешевы). «Цирк» в Нациях — это авторский «перепев» знаменитого фильма Г.Александрова. Про то, как номер Советского Цирка с «полетом в стратосферу» оказался лучше номера американского, который «хау ду ю ду, я из пушки в небо уйду». А еще он про то, что несчастные американцы «теперь понимаешь», что в СССР «слово гордое «товарищ» нам дороже всех красивых слов». Поэтому у нас в стране все равны: и беленькие, и черненькие, и синенькие в клеточку... и евреи (правда, из фильма колыбельную в исполнении Михоэлса вырезали), и прибалты, и крымские татары, и поволжские немцы... И все они, с громкими песнями, в белых костюмах идут по Красной площади, а вовсе не едут в теплушках в Сибирь. Если честно, при том, что Александров снял когда-то практически стопроцентное вранье, фильм очень хороший. Я даже подумала: как мысли черные ко мне придут, откупорю-ка я шампанского бутылку и пересмотрю киноЦирк (куда вновь вернули куплет Михоэлса). Спектакль Диденко в Нациях тоже очень хороший. Но вот интересно: стоит поменять местами классические фразы, сдвинуть интонации — и постановка получается совсем про другое, чем было заложено «фильмой». А уж известные всем бодрые песни в другой аранжировке... бррр... «Ретрофутуризм» режиссера объединяет прошлое, настоящее, ужасает тем, что может случиться в будущем... «Одноэтажная Америка» со смесью лачуг и небоскребов и статуей Свободы сменяется смесью лачуг и сталинских высоток (так и не построенный Дворец Советов — туда же) и стальным памятником Гагарину. Советские люди, возвращающиеся в красивых костюмах из Сибири, сегодня страстно любят Родину (как невесту) и красивых женщин, а завтра летят к Луне, чтобы строить социализм (атмосферы там нет — ничего, надышат!). В общем, всё будет хорошо и счастливо... если, конечно, между сегодня и завтра тебя не расстреляют. Ибо слово «расстрелять» в спектакле звучит чаще «всех красивых слов». Нелепый буржуй Франц фон Кнейшиц здесь не классический злодей, а просто человек, сильно любящий женщину, которая его никак не может (и не сможет) полюбить. Её любовь к нему более невозможна, чем даже прилет в СССР танцующих инопланетян или крымские татары, радостно идущие в праздничных колоннах. «Весь век мы поем... увыля-труляля» в его устах становится песней печальной... а уж когда до космического полета доходит, забавная песенка старых цирковых артистов звучит просто страшно. А в общем, как правильно вчера было определено - «Цирк» Диденко — это откровенный сюр. И гуляющие по цирковому кругу синие львы меня просто «добили». Как и «космические собачки», узнаваемые по старой конфетной коробке Белка и Стрелка — развлекающиеся светящимися шариками (впрочем, в спектакле все ими развлекаются). И внезапно сильно располневшая цирковая наездница Рая. А объяснение в любви фон Кнейшица к Марион ...по аналогии со сценой сатириконовского спектакля, я определила его, как «одноногий из Спокана» (финальные, «парные» ноги были совершенно невероятными)... И в то же время постановка очень красивая. Чего стоит первая сцена свидания светловолосой красавицы Марион и ее чернокожего возлюбленного, отца негритенка Джимми. Или — полет в облаках Марион и Мартынова. Это сделано специальной проекцией — кстати, эти самые проекции в спектакле очень интересно задуманы и отлично сделаны. А как интересно придуман и показан нам текст письма, которое Марион послала Мартынову (особенно грустный смайлик, сердечко и имя «Марион», исправленное на «Маша»). И внутри этого текста танцует-бьется Джимми, которому Мартынов, конечно, станет хорошим отцом. Если не расстреляют. Обоих. Черно-белое кинопрошлое (постоянный обрыв пленки!) превращается в спектакле в ярко-синее будущее, в котором до Луны можно просто достать рукой. А потом угоститься чаем с баранкой, и доесть ее потом. Если не расстреляют. И вообще: самое большое достижение этого самого синего завтрашнего дня — светящиеся шарики. И ракета, которая, конечно, долетит до Луны. Если не... нет, расстрелять не успеют. Только почему серебряные космонавты словно бы распяты на серебряном диске... и их фигуры так напоминают памятник Гагарину?..
Гостья: Горячее сердце. Театр им. Е.Вахтангова. 04.04.2018. Не нравится мне пьеса «Горячее сердце». Если честно, я вообще Великого Русского Драматурга недолюбиваю (и Мольера туда же, к нему). Но «Горячее сердце» вообще из нелюбимого: читать пробовала — не пошло, смотрю второй раз — и опять же без восторга. Почему пошла смотреть? Дело в том, что пьесу эту часто ставят «на первачей», а имена Сергея Маковецкого (Хлынов) и Евгения Князева (Градобоев) — чем не магнит? При этом я не могу сказать, что спектакль плох. Просто воспринимаю я его, как лубок — ярко раскрашенные примитивные картинки... ну, не моё это! Не интересно, хотя и забавно по временам. А уж изобретательно! Псевдоразбойники, одетые в костюмы а-ля Босх. Хлынов с шампанским и одновременно с черепом аки Гамлет. Кукушечкой кукующий Барин с большими усами (А.Павлов). Солнце/луна, забранное жалюзи (того и гляди, и правда на землю вместе с небом рухнет). Лодка Хлынова, обращенная в подводную лодку... впрочем, это не ново: в двух московских постановках «Горячего сердца» она почему-то в подлодку превращена... но на сцене Вахтангова еще и танк появляется. Сценография скромная, а не без фантазии. Костюмы интересные (а уж сочетание розовенького с зелененьким... гмммм...). Очень понравились Гаврила (Василий Симонов) и Вася Шустрый (Юрий Цокуров). И просто замечательно — их дуэтом и поврозь выпеваемое про ворона, что принес «руцу белую с кольцом» (забавно, что на вахтанговской сцене этот самый ворон с «руцей» дважды в совсем разных спектаклях появляется). Вот на этих героев любоваться можно, восхищаясь и глаз не отрывая. Павлин Курослепов хорош (Е.Косырев). И Параша — этакая девушка с несгибаемыми, железобетонными принципами (М.Бердинских). Все неплохо. И одновременно — ну, лубок. Как есть — лубок. До конца досмотрела, и других от просмотра не отговариваю (это мое личное: к такому жанру с пренебрежением относиться, другим вполне может понравиться). Впрочем... Давно не видела в Вахтангова, чтобы премьерный, от января нынешнего года, спектакль, и имел в зале не проданные места. Обычно всё забито под завязку... хотя мне-то и хорошо: с недорогих мест наверху я аж на 1 ряд партера без проблем пересела.
Гостья: Dostoevsky-Trip. Театр на Юго-Западе. 26.04.2018. Смотрела спектакль далеко не в первый раз. И вновь — сильнейшее впечатление... Хотя смотреть D-Trip невероятно сложно: как всегда, ком в горле, словно ободранная наждаком душа... И — желание о постановке говорить и говорить. И одновременно — закрыть в себе все впечатления. Потому что кажется: если скажешь вслух, может произойти то же, что с героями в конце спектакля: они открывают наглухо запечатанные тайники души и дают другим увидеть то, что много лет скрывали даже от самих себя... В общем, после этого можно будет только умереть. И душа твоя маленьким язычком пламени взовьется вверх — и погаснет. Спектакль, если не брать во внимание вступительную часть (в тот момент, когда впервые понимаешь, о чем ведут речь эти «наркоманы», становится очень забавно) и пары финальных фраз, состоит из трех частей. Можно воспринимать их, как три отдельных действия, можно соединить в одно. У меня какое-то время «неохваченной» оставалась первая часть, когда «проявлялись» герои «Идиота» - теперь и она вписалась в общее полотно. Главное, что объединяет эти части — неожиданность. Попробовать угадать с первого раза, что произойдет на сцене в следующую минуту, невозможно (да и я, знающая D-Trip почти что наизусть, теряюсь то и дело: почему-то в прошлые разы упустила из виду определенное соединение слов... интонации... а это очень важно). Могу сказать, что спектакль очень специфический. В него можно всей душой влюбиться — как влюбилась я. Его можно резко отторгнуть: не всем по душе придется, что и какими словами говорят герои со сцены... А я наверняка пойду еще смотреть на то, как играют замечательные ЮЗ-артисты (Олег Леушин, Алексей Матошин, Карина Дымонт, Андрей Санников, Олег Анищенко, Максим Лакомкин.....). Пойду — вслушиваться в грохот железных бочек. Пойду — всматриваться в языки пламени... Пойду сострадать и страдать.
Гостья: Слуга двух господ. ШДИ. 06.05.2018. «Вива, Карло! Вива Гольдони!» - это из спектакля другого хорошего театра, но и в случае ШДИ также — вива, Карло! Веселую историю про то, как веселый и умный пройдоха Труффальдино, вначале перепутав всё и вся, свёл вместе разлученных влюбленных, да еще и свою судьбу склеил — можно смотреть множество раз. Потому что — весело, забавно, актерам нравится «отрываться» (в случае ШДИ — еще и постоянно импровизировать). П К тому же Гольдони не случайно вписан в список Великих Драматургов, ибо тексты его пьес превосходны, и слова в них, словно блестящие бусинки, нанизанные на нитку действия — переливаются, звенят... Очень довольна, что спектакль посмотрела. Вышла после него на московскую улицу в настроении наипозитивнейшем. Пересказывать содержание, наверное, нет смысла. Рассказывать и веселом-импровизационном — значит, спойлерить... Ну, хорошо, вот так, в несколько слов (а кто захочет расшифровать, сходите на спектакль). «Кипящий» суп и нежно пахнущий пудинг. Дуэль «на пальцах» между Труффальдино и Флориндо. «Надутый» способ хранить секреты. Кандалы и смирительная рубашка... И еще много-много всего. Актеры славные и все, как один, красивые. В общем, в постановке есть всё для того, чтобы понравиться. А у нас, зрителей, есть хороший шанс весело провести два с небольшим часа в месте, где переплетены Любовь и Недоразумения. Да, и я вчера в первый раз побывала в ТАУ-зале ШДИ.
Гостья: Три сестры (реж. К.Богомолов), МХТ. 27.05.2018. Прогон. Не так часто поражаюсь до глубины души театральными спектаклями. В данном случае поражена была. Одна из самых сильных постановок в моем багаже зрителя. Нет, я понимаю тех, кто скучает на спектакле и страдает по неблизкому его окончанию (вот рядом с нами две такие страдающие дамы сидели — кто вообще таких на прогоны приглашает-пускает, скажите? - очень мешали, если честно). Я, при своей любви к сравнениям, сказала бы, что эта постановка Богомолова похожа на уникальную стрельбу по мишени, когда пули входят в самую ее середину, да еще точно одна в додну, без минимальных отклонений. Смотреть на это можно, как на чудо — но все ли сосредоточатся и будут смотреть, восхищаясь? Это ж не зрелищное фигурное катание в ярких костюмах и акселями и тройными тулупами... Нут, Богомолов может и такое... но опять же он закрутит не тройной, а немыслимый какой-нибудь восьмерной тулуп... и опять же — публика к такому не готова и будет недовольна. На сцене — самый что ни наесть чеховский Чехов — «купированы» только второстепенные персонажи, да и то, при желании, вы обнаружите и няньку Анфису, и Федотика с Родэ (не могут же видеооператоры быть просто — видеооператорами). Остальное (я повторяюсь) — всё то, что доктор (Чехов) прописал (в пьесе). Но — если смотреть внимательно и не скучать — как же много подтекстов и глубин раскрыл режиссер! Экраны (которые, если честно, меня уже стали понемногу раздражать) в этой постановке — однозначно необходимы. Ибо мизансцены очень скромны (вошел - сел — сидит), а вот крупные планы... Чебутыкин (А.Семчев) в сцене пожара пьян — но еще более он страдает. Кстати, Чебутыкин прекрасный. И не меньше его страдает Кулыгин (К.Власов), понимающий, что Маше (А.Виноградова) он равнодушен, но как мантру повторяющий — Маша меня любит, моя жена меня любит. И Ольга (А.Ребенок) — вот она как раз и любит коллегу-учителя... но только нельзя же об этом — вот, она и Машу «не слышит», когда та о любви говорит. Смешная (ушастенькая!) Ирина (С.Эрнст). И в то же время очень трагичная: вот знает же, что барон (Д.Мороз) будет убит, не имеет права этому радоваться, но где-то в глубине души рада: Тузенбах ей не мил, жили бы они долго — но не счастливо, вряд ли клавиши ее души зазвучали бы для него. А Тузенбаха, кстати, играет Д.Мороз — но... в общем, совершенно не важно, что это женщина. Просто — некто чужой среди своих, которого в лучшем случае не поймут и не услышат, а в худшем — просто уничтожат. Забавно, но барон никак не отреагирует на первый злой выпад Солёного — просто потому, что его не услышит... А Солёный... Какой взгляд у Солёного (Е.Перевалов) — в нем непрерывно и одновременно — злость и... страдание. И, кстати, он и правда чем-то немного похож на Лермонтова (может быть, как раз этими — злыми и страдающими темными глазами). Собственно говоря, все хороши, и все стопроцентно на своих местах. Какой, например, замечательный Андрей (К. Трубецкой). А Наташа (С.Устинова) — совершенно прекрасная дрянь, к которой и захочешь, да не придерешься — мила, безупречна и никакого зеленого/палевого пояса; а находиться с ней рядом откровенно неприятно. Не назвала еще Ферапонта (А.Соколов) — всего несколько появлений, но... превосходно. И, конечно, Вершинин (Д.Куличков). Тут всё вроде бы просто. Сам Константин Богомолов писал: «Батарейный командир Вершинин. Солдафон - гастролёр - мечтатель. Академий не кончал. Говорить любит. Машу - нет. Приходит прощаться за пять минут до отъезда, ибо опытный человек». Всё так. Но... Обращали внимание, что в чеховских пьесах все много говорят, но никто никого не слушает. Всем «всё равно» - и правда, одним бароном больше или меньше... «реникса» это всё, чепуха. Но — когда Вершинин говорит о своих дочках, стоящих на пороге в одном белье во время пожара — он становится живым, настоящим, искренним... чтобы тут же окунуться в свою вечную пустопорожнюю «философистику». Сценография постановки немного сходна с богомоловскими же «Мужьями и женами» - большие экраны, контур дома из люминисцентных трубок. Мебель — то ли дешевая из ИКЕИ, то ли еще с 60-х годов сохранилась. Но трубки меняют цвет — не хотелось отрываться от основного действия, чтобы отследить... Ну, пожар — это красное, конечно. Однако красным вспыхнет, когда Вершинин в первый раз легко дотронется до Маши. А когда, в ожидании ряженых, заиграет-запоет Тузенбах, трубки повеселят дискотечным разноцветьем. Веселая песенка... но «если бы знать» - это не про Тузенбаха. Он, как и Ирина, ЗНАЕТ - «я ничего, ничего не смогу изменить и вслед за осенью будет зима»... Они знают, что вслед за холодной осенью их отношений придет зима. Для него — вечная зима небытия. Для нее — заснеженные улицы не Басманной в Москве, а заштанного городка, в котором знать иностранные языки и играть на фортепиано — непозволительная роскошь... Кстати,вчера и сегодня, 30 и 31 мая, в МХТ ПРЕМЬЕРА «Трех сестер». Поздравляю театр, режиссера, актеров и всех, кто к постановке причастен. Завидую тем, кто будет сидеть в зале. Тем, кто не будет недовольно морщиться, а вслушается... всмотрится... и поймет: в этот вечер он прикоснулся к ЧУДУ. Фото: Сергей Милицкий
полная версия страницы