Форум » Евгений Редько на экране и на сцене » Нюрнберг » Ответить
Нюрнберг
Haker: РАМТ В основу спектакля положен киносценарий Эбби Манна об одном из "малых Нюрнбергских процессов", на котором слушались дела нацистских судей ХЕЙВУД - Гришин Александр АЙВЗ - Веселкин Алексей НОРРИС -Мясников Алексей ЛОУСОН -Морозов Степан РОЛЬФЕ - Редько Евгений БАЙЕРС -Рагулин Александр РЭДНИТЦ -Пахомов Александр ЯННИНГ -Исаев Илья ХАНН -Бажин Андрей ХОФФШТЕТТЕР -Сорокин Андрей ЛАМППЕ - Николаев Вячеслав БЕРТХОЛЬТ -Уварова Нелли ВИК -Цымбал Виктор ПЕТЕРСЕН -Епифанцев Тарас ИРЕН -Семенова Дарья ВАЛЬНЕР -Сипин Андрей ГЕЙТЕР -Блохин Алексей ЛИНДНОВ - Галибина Елена МЕРРИН -Зима Олег БЭРКЕТТ -Григорьев Юрий ПЕРКИНС -Доронин Александр ПОЛЬ -Василенко Владимир
Ten': Отзыв - признание в любви! https://www.facebook.com/an.berezkina Любите ли вы «Нюрнберг» так, как люблю его я?:))) Всем сердцем, всей душой, всей своей жизнью… Каждую минуту этого гениального спектакля, каждую ноту удивительной музыки, заставляющей плакать от тоски по чему-то далекому и ушедшему навсегда. Каждую картину световой партитуры – боже мой, что делается со светом на сцене! Свет выписывает нам то Пьерро Делла Франческа , то ночь и тень Караваджо, то нежным сфумато обращает нас к вершинам Леонардо. Художнику по свету – Изотову Андрею – отдельный низкий поклон за сумасшедшее, невероятное чудо, которое он сотворил в «Нюрнберге». Этот спектакль хочется сморить бесконечно. Он пролетает слишком, стремительно, слишком безвозвратно. От начального до финального гула боевых самолетов кажется, проходит пара минут. А сколько всего.. Особое умение Алексея Владимировича Бородина- вывести на сцену практически всю труппу и сделать ТАК КРАСИВО, что с ума сойти можно. Так выверено, точно, изящно, живо, идеально. «Не понимаю. Как они это делают!»(с) Прекрасно все – от гениальнейших Ильи Исаева и Алексея Анатольевича Блохина, до бесшумно скользящих кельнеров с идеально прямыми спинами ( как Юра Трубин методично подливает коньяк геру Петерсону - это надо увидеть всем, хотя бы один раз в жизни. Как приносит ему блюдечко под апельсин! Как Максим Керин щелкает на счетах, как Илья Исаев протирает бокалы, как Виктор Панченко принимает заказ у доктора Вика!) Как всегда виртуозный Евгений Николаевич Редько, берущий зрительный зал в охапку с самого первого своего появления – дух захватывает и глаз не отвести от этой стремительной мощной лавины. Как больно и красиво! Ирина Таранник, берущая автограф у Макса - какая трогательная история в стороне от главного действия. Брутальный Денис Шведов – от каменного спокойствия- до атомного взрыва: «Во всем виноваты эскимосы!» - и столько всего в глазах! Лицо Александра Пахомова во время последней речи Лоусона – это тоже нужно обязательно увидеть. Ибо – гениально. Великолепная Нелли Уварова ( как и что можно сыграть, если до тебя эту роль сыграла Дитрих?!!! Можно. Не повторив ни в едином жесте и взгляде, не напомнив, не обернувшись туда - в ТОТ «Нюрнбергский процесс» Стэнли Крамера – ни разу, и так по-своему. Так элегантно и по-королевски величественно!) Обалденная ( не найду другого слова) Елена Галибина – немой восторг и преклонение. Хрупкая и беззащитная Дарья Семенова. Алексей Бобров в эпизодах – ААААА!!!!!!!!! (Простите дуру, это личное))) - люблю, обожаю, обмираю) – каждое движение на сцене, каждый жест, танец, тихий разговор – виртуозно, бесподобно, красиво! Перечислять можно всех. Это спектакль, состоящий из одних звезд. И у каждой звезды – своя точная, выверенная орбита. И, Бог мой, как упоительно пересекаются эти орбиты! Самое главное, конечно же Хэйвуд Александра Гришина. Смешной, нелепый, провинциальный , стойкий и мужественный Хейвуд…сколько раз смотрю Нюрнберг - каждый раз сердце разрывается на его словах: «Мы - это то, во что мы верим, что защищаем. Даже если защищать это невозможно». И каждый раз одна и та же мысль – Господи, когда следующий спектакль?! Очень страшно смотреть «Нюрнберг» сейчас. Он настолько про сегодняшних нас. Про то, что происходит именно сегодня в России… «Где же мы были, когда Гитлер изливал потоки злобы и ненависти в Рейхстаге? Когда наших соседей вытаскивали ночью из постелей и отправляли в Дахау? Где же мы были, когда на каждом немецком вокзале стояли вагоны для перевозки скота, заполненные детьми, которых везли на бойню? Где же мы были, когда они плакали и звали нас по ночам? Разве мы были глухими? Немыми? Слепыми?» Страшно, безнадежно… безнадежно ли, если есть такой спектакль, такие актеры и такие зрители, аплодирующие стоя? Спасибо, Алексей Владимирович. Спасибо, любимые мои люди.
Гостья: Нюрнберг. РАМТ. 22.06.2018. Спектакли и фильмы — они бывают для глаз, для сердца и для ума. То есть — что-то развлекает нас эффектной, яркой картинкой; что-то заставляет сопереживать; после чего-то — беспокойно и бессонно думаешь и думаешь... РАМТовский «Нюрнберг» - он в первую очередь для ума. Это вовсе не значит, что там отсутствует эффектная картинка для глаз, да и для сопереживания отдельным героям найдутся моменты. Но — всё-таки для ума. Потому что даже восторгающий основную массу зрителей НЮрнберг-номер, он ведь не просто веселушка. Ибо судьи в нем голые... а что может сделать голый человек? Только защитить себя. Так и представители славной американской судебной системы, хоть и одеты в костюмы и в мантии — а, по сути, голые: ничего-то они не могут... да и правда: лет через 20... кто и за что их будет судить. Суметь бы защитить тогда себя... Как вот эти: когда они выносили приговоры, думали ли они, что скоро и сами сядут на скамью подсудимых? Они были, почитай, королями залов судебных заседаний. А оказалось, что королями — голыми. Вот ещё. Спектакль заканчивается фразой судьи Хейвуда, который говорит: «Мы — это то, во что мы верим, что защищаем. Даже если защищать это невозможно». А я еще раньше, на одном из самых сильных моментов — это когда Яннинг дает показания... по сути — исповедуется... Тут я подумала об арифметической составляющей слова «мы»: это «они» + «я». Очень хорошо приставлять «я», обращая его в «мы» - когда «наши нивы глазом не обшаришь» или «мы за мир, и песню эту...». Это - общая с хорошим другом ("ein guten Freund") песня и общее веселье в День дурака. Но когда кто-то рядом убивает, ворует, насильничает... то это не «я»: «я» ничего не знал, это всё «они». Вот потому и заглушаются слова Яннинга и виноватыми, и даже правыми: его «я» - это не наше «я», наше мы от «они» (те, кто делали и те, кто знали) отдельно держим... Так что получается, что собственная, индивидуальная честность (и ведь это так страшно — не врать, когда все вокруг если не врут, то — не всё договаривают) так и остается твоим личным ужасом. Может быть, единственный, кто Яннинга понял — это Хейвуд. Понял и... осудил. Не как человек, а как судья. А впрочем... Приговор здесь выносится не под стук судейского молотка. Стучат биллиардные шары. И костяшки на счетах.. Так что есть истина? Все говорят — нет правды на земле, но правды нет и выше... Зафилософствовалась я зачем-то... Кажется, даже саму себя запутала этими объяснениями. А спектакль — отличный. В пятый, что ли, раз я его смотрю. И каждый — с удовольствием.
полная версия страницы